Элоиза Флуд - Наследие Мерлина

Она произнесла эту латинскую фразу с замиранием сердца. Слово «Divinationum» показалось ей знакомым. Оно напоминало английское «divination» — «гадание», то есть предсказание будущего — нечто, сходное с ее собственным даром. Но остальных слов она не знала и не могла понять, о чем же говорится в книге.

Девушка оглядела помещение, надеясь, что кто-нибудь ей поможет. Но кругом не было ни души. Даже продавец куда-то испарился. В луче послеполуденного солнца, падавшем через окно, плясали пылинки. В дальнем конце комнаты громко тикали старинные, сохранившиеся со времен прадедов, высокие напольные часы. Вытянув шею, она смогла разглядеть лишь парня в соседней секции. Он был по виду ее ровесником, носил черные кожаные штаны, а свои темные волосы собирал в конский хвост. Фиби видела, как он вошел. Его трудно было не заметить, поскольку его высокая мускулистая фигура прекрасно смотрелась в кожаных штанах, и двигался он поистине с грацией ягуара. Но вряд ли парень, смахивающий на рок-звезду, знаком с латынью. Пожалуй, он чувствует себя здесь так же, как и она.

Фиби взяла другую, тоже старую, но прекрасно сохранившуюся книгу. Она называлась «De Praestigiis et Incantationibus Daemonum et Necromanticorum».

— Великолепно, — произнесла Фиби со вздохом. — Найдется ли здесь хоть что-нибудь на английском?

А ведь она вошла в этот «Кэр Видир» с большими надеждами. Антикварный магазин, специализирующийся на книгах по магии, — что может быть лучше? Фиби жаждала набраться знаний о том удивительном и таинственном мире, в который она с сестрами вошли совсем еще недавно. Но как продраться через такую заумь?

Единственным источником информации для Фиби была «Книга Теней» — огромный магический фолиант, содержавший заклинания и передававшийся в их роду от матери к дочери. Там была собрана мудрость всех предков Фиби. Но как ни объемен был этот труд, он не мог объять всего того, что ей хотелось разузнать. Например, она не могла уяснить, каково место ведьмовской силы в мире, где ее пределы и какова ее история. «Но здесь я тоже мало что узнаю, — подумала она. — Мне не прочесть ни одной из этих книг!»

Фиби повернулась, чтобы поставить «De Praestigiis» на место, и неожиданно потеряла равновесие. Огромный тяжелый фолиант начал вываливаться у нее из рук. Она судорожно сжала его. Книга распахнулась веером, и из нее выпал кусок какого-то пергамента. Фиби все же исхитрилась захлопнуть книгу в воздухе, не повредив хрупкие древние страницы. Поставила ее на полку, потом опустилась на колени, чтобы поднять упавший обрывок. Но едва ее пальцы коснулись побуревшей кожи, за пергамент ухватилась еще чья-то рука. Удивленная Фиби подняла глаза и столкнулась нос к носу с парнем в черных кожаных штанах.

У Фиби перехватило дыхание. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее.

Глаза у парня были серовато-синими, словно океан после шторма. Они пылали и, казалось, заглядывали прямо в душу.

На мгновение Фиби застыла. «Почему же я не слышала, как он подошел?» — думала она ошалело.

И тут парень потянул пергамент к себе. Все очарование сразу пропало.

— Осторожнее, порвешь! — воскликнула Фиби.

— Он мне нужен. — Парень потянул сильнее, и Фиби почувствовала, как пергамент начинает расползаться под пальцами. Пришлось отпустить.

— Ладно, ладно, ты победил, — сказала она с досадой. — Но тебе нужно быть осторожней.

Ведь если ты что-нибудь испортишь, тебе придется это купить.

Парень промолчал, нетерпеливо глядя на пергамент. Потом выронил клочок на пол. На его лице читалось разочарование. Фиби в задумчивости уставилась на него. Что же может быть столь важного в старом клочке пергамента? Забыв об осторожности, она взяла парня за руку.

— Эй, — начала Фиби. — Ты…

Она хотела закончить «не болен?», но не смогла. На нее внезапно накатило видение, необычайно яркое и сильное.

Вдоль бесконечной серой стены дул ветер. Возле стены стоял человек — тот самый парень, одетый в мешковатую бесформенную одежду, поверх которой наброшена лохматая меховая накидка. Он стоял спиной к ветру, держа что-то в руках. Это был ребенок, кажется, только что родившийся. Глаза младенца были широко раскрыты. Он глядел на державшего его человека, а тот глядел на него. Фиби не могла как следует рассмотреть лицо парня, потому что он стоял к ней боком или даже почти что спиной.

Увидев их вместе, Фиби почувствовала такую сильную волну любви, что у нее перехватило дыхание. Любви и жестокой, выворачивающей душу горечи утраты. От того, что она не могла попасть туда, где находился человек с ребенком.