Андрей Дашков - Звезда Ада

Когда Люгер закончил осмотр гостеприимно отведенного ему помещения, монаха рядом уже не было. Дверь заскрипела у него за спиной, и раздался скрежет задвигаемого засова. Стервятник не был знатоком монастырских порядков, и все же ему показалось странным то, что у кельи вообще была дверь. А дверь этой кельи к тому же запиралась снаружи.

Так Люгер был заключен в подземелье Тегинского аббатства.

Инстинкты Стервятника дремали. В его душе не было ничего, кроме томительного ожидания. Неведомое испытание тянулось долгие четырнадцать дней, которые он безвыходно провел в келье.

Он пил воду, черпая ее из каменного углубления в дальнем углу своей новой тюрьмы. Звуки падающих капель порой сводили его с ума. За ночь собиралось достаточно воды, чтобы напиться и обмыть лицо и руки. Еду и масло для лампы приносил угрюмый послушник с вырванными ноздрями и, судя по всему, немой. Во всяком случае, Слот ни разу не слышал от него ничего, кроме мычания. Послушник просовывал пищу и масло в узкое окошко рядом с дверью и подолгу глядел на Стервятника как на экзотическое животное.

В глубине кельи Люгер обнаружил что-то вроде оригинальной канализационной системы, которая несколько облегчала здешнее существование. Но по ночам Слот страдал от холода и, насколько мог, закапывался в сено, что давало, конечно, лишь иллюзию тепла.

Никто не беспокоил его здесь, кроме немого надзирателя. Только просыпаясь, он чувствовал порой какую-то темную суету вокруг и, что самое неприятное, внутри себя; ощущал незримую работу неведомых сил, словно кто-то тайно изучал его тело и спящий мозг. Но стоило ему открыть глаза, как это чувство пропадало или начинало казаться призраком сновидений.

Какие-то зелья наверняка были растворены в пище, которую ему давали, и он пытался не принимать ее, но вскоре голод брал свое, и на следующую же ночь жуткие сны возвращались вместе с отвратительным ощущением чужого неуловимого присутствия.

В конце концов он понял, что ему необходимо подчиниться любым опытам или испытаниям, которым подвергали его хозяева аббатства, если он хочет вообще когда-нибудь встретиться с генералом ордена. И все же Люгер был доволен хотя бы тем, что поступил благоразумно и не принес в монастырь своего гомункулуса.

Наконец миновало время заточения в келье, и Люгер получил относительную свободу передвижения по аббатству. Строгость и суровость размеренной жизни обители угнетали его; несколько дней он провел в тщетных попытках проложить себе дорогу к высшим чинам ордена. Его кормили, поили, допускали к молитве, однако наотрез отказывались свести с теми, кто мог бы помочь ему в устройстве встречи с Алфиосом.

По наблюдениям Слота, далеко не все обитатели монастыря были членами ордена, и отношения между последователями Шуремии и остальными монахами оказались весьма прохладными. Возможно, причиной тому было привилегированное положение ордена в лоне Святой Церкви.

Но какими бы бесплодными и бессмысленными ни были передвижения Люгера внутри древних стен, гораздо более тяжким испытанием были для него ночи, проведенные в мрачном подземелье двухэтажного здания, которое оказалось домом послушников.

Человекоподобные существа, молящиеся или сидящие неподвижно, провожали его непостижимыми взглядами своих сияющих глаз. Он никогда не видел этих полуживотных вне клеток; может быть, они были навеки заперты в подвалах. То, что он сам оказался среди них, заставляло его теряться в догадках относительно того, всех ли чужестранцев ожидал в Тегинском монастыре подобный прием и было ли это простой мерой предосторожности, направленной против возможного проникновения извне какой-либо скверны.

А гостей здесь действительно хватало. Люгер убедился в этом, наблюдая с высоких стен аббатства за каретами, подъезжавшими к подножью скал со стороны Фирдана под покровом сгущавшейся темноты. Довольно часто он встречал на монастырском подворье людей, явно нездешних и не имевших духовного звания. Иногда ему казалось, что плотные темные плащи с капюшонами скрывают даже хрупкие женские фигуры, но у него не было случая убедиться в этом.

Словом, монастырь вовсе не был обителью бежавших от суетного мира и искавших благочестивого покоя, напротив — судя по всему, здесь были собраны нити многих событий, происходивших в различных частях обитаемого мира, и чьи-то изощренные умы умело руководили исполнителями, удаленными, может быть, на тысячи лиг от аббатства. Но в чем заключалась их миссия? Была ли деятельность, внешнюю сторону которой наблюдал Стервятник, последними судорогами агонизирующей организации, пытавшейся защитить себя от могущественного восточного врага, или же проявлением торжествующей силы, не имевшей себе равных в западных королевствах?