Андрей Дашков - Сборник Змееныш

Кольцо окружения сомкнулось вскоре после того, как небольшая группа беглецов затерялась на окраине города. За нею устремились оборотни из числа самых молодых и нетерпеливых. Склонность к авантюрам погубила их — больше этих солдат никто никогда не видел.

Поначалу Олимус думал измотать варваров длительной осадой и попросту уморить их голодом, но затем решил не терять времени. Тем более что приходилось опасаться нападения со стороны других кланов. К исходу дня оборотни пошли на приступ.

В темноте они получили некоторое преимущество. Самым трудным было преодолеть расстояние, на котором варвары расстреливали их, ничем не рискуя. Переход в ближний бой уже уравнивал шансы, хотя местные жители блестяще владели и холодным оружием. Оно было весьма экзотическим, но оборотней уже ничто не могло остановить.

По сигналу Гха-Гула стая напала одновременно с разных сторон и, понеся большие потери, ворвалась в селение. Варвары отстреливались из хижин и наспех сооруженных укреплений. Трудно было что-либо понять в наступившем аду. Во тьме гремели выстрелы и выплевывало искры варварское оружие; оборотни скользили, как тени; выли и визжали волки, терзая врагов клыками; звенели клинки, обагренные кровью, и с хрустом погружались в плоть; метались ошалевшие ужаса лошади; мертвецы и раненые валились в костры; повсюду разносился запах горелого мяса и паленой шерсти… Вспыхнуло несколько деревянных хижин. При этом изменчивом свете солдаты стаи охотились за своей добычей. Несмотря на то, что каждый варвар застрелил не менее двух оборотней, сказалось подавляющее превосходство нападавших в численности. Озверевшие чужеземцы не щадили ни детей, ни сопротивляющихся женщин. Резня казалась бесконечной, но на самом деле схватка длилась не более часа. Когда лихорадочное возбуждение начало спадать, в селении остались в живых не более десятка его обитателей. Среди них Неприкасаемый Пыли, о сохранности которого лично позаботился Олимус, двое детей — трехрукий урод и хвостатый мальчик, а также женщины, отданные солдатам для развлечения.

Барон медленно объезжал место побоища. Кое-где трупов было так много, что они полностью покрывали землю. Бедность и убожество дикарских жилищ оскорбляли его лучшие чувства. Люди, владевшие таким оружием, заслуживали большего. Ну что ж, пусть теперь с того света благодарят своего вождя-гермафродита. К этому двуполому существу Олимус испытывал отвращение, к которому примешивался страх, — все-таки Неприкасаемый обладал недоступными обыкновенному человеку возможностями…

Гха-Гул остановился и поднял оружие, лежавшее рядом с убитым варваром. Обхватил металлическую рукоять с насечкой так, как ее обхватывали коченеющие пальцы мертвеца. Положил указательный палец на изогнутый рычаг и вытянул руку в направлении хижины, сложенной из ржавых железных листов. Потом плавно нажал на рычаг.

Прогремел выстрел, и почти одновременно с ним зазвенел железный лист, в котором появилось маленькое круглое отверстие. Из оружия вылетел маленький тусклый цилиндр и звякнул о камень. Рука барона дернулась и сложилась в локте. Этот удар был неприятен, но терпим. Он понял, как надо удерживать руку. Выстрелил еще дважды…

Его выстрелы были не единственными. Оборотни, находившие вражеское оружие, занимались тем же в разных местах разоренного селения. «Как бы эти идиоты не перестреляли друг друга», — презрительно подумал Гха-Гул и в третий раз нажал на спуск.

Вместо выстрела раздался сухой короткий щелчок. То, что количество снарядов было ограничено, немного разочаровало его. Но, с другой стороны, кто, как не он, должен был знать, что в этом мире нет ничего вечного?..

Выбросив бесполезную игрушку, Олимус нашел себе другую. Однако все это были жалкие крохи от богатейших запасов. О том, насколько они велики, можно было судить хотя бы по тому, что варвары, грабившие Кзарн в течение многих столетий, до сих пор не исчерпали их.

Богатство лежало совсем рядом, в лабиринте древнего города. Барон собирался отыскать его, даже если для этого придется пожертвовать всеми уцелевшими оборотнями. «Их вполне утешит посмертная слава», — цинично решил Олимус.

Вскоре ему доложили о потерях. В стае осталось около четырехсот пятидесяти воинов и сотня волков. Он приказал прикончить тяжелораненых. Четыреста пятьдесят опытных солдат — не так уж мало для похода в Кзарн, чем бы такой поход ни грозил…

Наступила безлунная и беззвездная ночь. Зеленое сияние города заменяло свет луны и догорающих костров… Олимус разрешил своим людям отдыхать после того, как были выставлены сторожевые посты.