Вирк Вормель - Мордред

Холодок, пробежавшийся по спине Ланселота, вызвал неприятный озноб.

Да и от ветра ли был он?

Возможно из-за ветра. А может и из-за того, что слова Артурии пусть и жестоки, но верны.

Ни один человек добровольно не пойдет за королем, которого не уважает он и его близкие… к которому питают отвращение, но никак не зависть и благоговение.

Король Артур никогда не был ненавидим народом. Всегда будучи мудрым и справедливым, он вел людей за собой.

Но самый благородный из его рыцарей принял последние перемены в его душе как изменение характера и образа правления своего господина. Внушив себе иллюзию, что людям стало хуже, он стал намного хуже относиться к своему королю.

Когда она приперла его к стенке и разбила лицо, Ланселот осознавал, что ее изменило, и ничуть не жалел о собственном выборе. Остаться в подчинении такого человека не позволяла завышенная совесть.

Вот только максимализм не позволял Рыцарю Озера увидеть самое главное: как бы не поменялся характер Артурии и ее отношение к Ланселоту, люди все еще идут за ней. И не из страха, как могло показаться сначала, а по своей воле. Потому, что считают действия короля правильными.

И даже не просто считают…

Они верят в это. В то, что Артурия Пендрагон ведет их в светлое будущее, избавленное от всех треволнений этого мира.

То, что она их именно «ведет», куда более верно, чем то, чего хочет Ланселот.

Рыцарь хочет, чтобы король «спасала» своих подданных, слепо вела за собой, не показывая истинного пути.

Возможно, это самое «спасение» защитить Британию на некоторое время. «Спасет» ее, как этого хочет Ланселот.

Однако…

…всем известно что происходит с тем, кого все время лишь спасают.

— Ты хочешь спасти людей, но не желаешь направляет их. Ты никогда не показывал им, каким должен быть настоящий рыцарь. Ты бросил свой заплутавшийся народ! Один, не тревожимый ничем, ты просто преследовал свои идеальчики!

— Что… ты сказала?..

Неконтролируемый гнев в полной мере отразился на лице Артурии.

— Именно поэтому ты — не настоящий рыцарь! Ты просто не выросший мальчишка, погрязший в мечте о рыцаре, который служит другим, а не себе!

Ланселот много чего хотел сказать в ответ. Но каждый раз, когда он открывал рот, осознавал, что каждое слово, сказанное Артурией — правда.

Она проснулась в холодном поту.

Подушка была мокрая от пота Артурии, а ее левая рука, облаченная в золотую перчатку, болела неимоверно сильно. Впервые за долгие годы она чувствовала эту боль, которая начинается в запястье и расходится по всей поверхности покрытия Экскалибура, не задевая при этом остальные участки кожи.

Вызвать такую бурую гнева Экскалибура и Гае Булга могла лишь сильная вспышка энергии. Вероятно, именно она и навязала Артурии этот сон, где она спорила с Ланселотом.

Их спор так и не был закончен, но что Артурия могла знать наверняка: все то, что она сказала в этом сне, было истинной правдой в ее понимании.

— Экси, что случилось? — вскрикнула она, резко вскочив с кровати и принявшись одевать синее платье на голое тело.

— Не знаем мы! — раздался хриплый голос в ее голове. — Гае?

— Это… чужеродная магия влияния на окружающую среду и сущность мира…

Второй голос был более взволнован и отрешен, чем первый. В отличии от Экскалибура, Гае Булг явно осматривал пространство замка Кале на возможность магической активности.

И заметил такую, которую не мог воссоздать ни один из рыцарей Камелота или обычный чародей.

Магия пространственного искажения, влияющая на человека. Вызывает галлюцинации и в некоторых случаях паралич.

Непосредственное влияние на нервную систему чистой энергии обычно смертельно, но в данном случае она использована так, чтобы вызвать бредовые галлюцинации.

— Морга… ахх… гхаа…

Голос Экскалибура исказился до неузнаваемости. Будь он человеком, могло показаться, что в его горло кинули заточенные деревянные щепки.

В эту же секунду Артурия упала на колени. Она так и не успела надеть платье, и, спотыкнувшись об него, упала лицом на пол.

Из носа хлестнула кровь. Тело почти перестало слушаться, даже дышать тяжело стало. Легкие как будто сжались в чьей-то стальной хватке. Все, что могла контролировать девушка — левую руку, которой она, с неимоверными усилиями, оттолкнулась и перевернулась на спину.

Не менее тяжело ей дался наклон головы. Она хотела убедиться, что с ее телом все в порядке.

Однако, это было далеко не так.