Томас Барнс - Хозяин тумана

С звучным хлопком выдернув пробку, он размахнулся и с силой бросил бутылку прямо под ноги оцепеневшим от изумления мутантам.

Пузатая фляга с грохотом разлетелась на десятки, сотни мелких осколков, брызнувших в разные стороны. В следующее мгновение тяжелые щетинистые челюсти людей-крыс еще больше отвисли от неожиданности. В комнате сразу воцарилась тишина, смолкли визги и хрипы, вопли и зубовный скрежет.

Никто из монстров даже не знал, как реагировать на этот поступок священника. Все они пребывали в глубоком замешательстве.

В первое мгновение Таррейталу показалось, что из разбитой фляги вылетело какое-то серое, слегка светящееся облако, вроде встревоженного роя едва заметной, мелкой болотной мошкары. Неясная полупрозрачная газовая масса, похожая на дым или пар, повалила к потолку неиссякаемым потоком и плотный туман начал быстро заволакивать все пространство.

В воздухе, пропитанном до этого копотью и смолистой гарью, крысиным потом и железистыми запахами свежей крови, растекались какие-то неведомые ароматы, знакомые и незнакомые.

Газовый экстракт ползучей кровохлебки содержал в своей структуре память о всех деревьях, кустарниках и цветах, на которых он в свое время паразитировал. Теперь, при желании, можно было даже попытаться понять эту странную смесь.

Хвойный, смолистый привкус шишек араукарии смешивался с пронзительно свежим ароматом тропических орхидей, маслянистая волна, излучаемая цветками речных орехов, переплеталась с невесомым, летучим флером лотоса.

Принц только успел пару раз вдохнуть этот туман, как сразу голова его закружилась. В сознании точно разжалась туго сведенная от напряжения пружина, и опьяняющая, беспричинная радость начала обволакивать мозг так же, как мерцающий перламутровый серебристый пар окутывал фигуры всех находящихся в это время в комнате.

Таррейтал почувствовал спокойствие и невыносимую легкость жизни. Все ноющие беды как-то отошли на задний план, — и смерть родителей, и наводнение, и нападение лемутов и, как ни странно, даже близость ужасной гибели.

Все странно поплыло перед глазами, голова кружилась от опьянения. Молодой принц боролся с непомерным желанием прилечь, он чувствовал, как от дурмана непроизвольно подламываются колени.

Он еще держался, но краем рассудка понимал, что происходит нечто необычное. Окружавшие его лемуты, еще мгновение назад готовые стиснуть людей в смертельных объятиях, шатались на неверных лапах, бросая друг на друга бессмысленные хмельные взгляды.

Их звериные морды и так не отличались красотой, но теперь они выглядели еще более мерзко. Странные, отвратительные улыбки блуждали по их мордам, как будто люди-крысы вдруг стали получать невероятное удовольствие.

Внезапно молодой принц услышал жаркий шепот, раздававшийся за его спиной.

— Запихивай смоковницу в рот! Жуй изо всех сил! Разжевывай и глотай, сколько осталось сил… — уже давно обращался к нему Фарсманс, встряхивая за локоть и точно пробуждая ото сна.

— Разжевывай!.. Разжевывай! — галдели у него под ухом друзья.

Сам священник, Маскей, Уэлбек и Парсонс, — все они уже тщательно размалывали челюстями плоды, поэтому понять их было не так просто, ведь говорили они с полностью набитым ртом.

«Туман… туман… сейчас вокруг нас клубится туман… — с трудом соображал Таррейтал. — Что же это такое, смоковница?»

Мысли его ворочались с огромным трудом, точно на рассудок были навешаны огромные мешки, набитые камнями. Но пальцы уже сами нащупали во внутреннем кармане сухой сморщенный плод, который перед схваткой вручил ему аббат.

Через мгновение он поднес плод кандианской смоковницы ко рту и с силой надкусил. Рот наполнился приятным, хотя и немного необычным сладостным вкусом. Резкий запах ударил ему в ноздри, так что Таррейтал даже взмахнул головой от неожиданности, когда острый холодный аромат ударил в мозг. Точно обломок острой льдинки уколол затылок с внутренней стороны и растаял в голове, оставив непреодолимое, ноющее желание почесать ногтем под черепом…

Тут же все встало на свои места. Дурманящая радость исчезла, как будто ее и не бывало, испарилась пелена, застилающая глаза, и молодой принц увидел, что некоторые лемуты еще шатаются, выронив из рук дубинки, а другие уже и вовсе сидят, безжизненно опрокинув на грудь голову, или даже валяются, на полу, бессмысленно улыбаясь в пустоту.

— Мой повелитель! Я здесь! Я здесь… — донесся из тумана голос священника. — Бежим! Скорее!