Тильда Гир - След оборотня

Эливенер попытался сосредоточиться, в надежде уловить волны мысли или инстинкты каких-нибудь живых существ, — но он был еще настолько слаб, что ум отказывался работать в полную силу. Тогда брат Лэльдо снова закрыл глаза и полностью расслабил все до единого мускулы, заставляя внутренние энергии тела ускорить кровообращение, и несколько раз глубоко вздохнул, насыщая кровь кислородом. Боль ослабла, но, конечно, не отпустила его полностью. До этого было еще далеко.

Но теперь он хотя бы мог собраться с силами для того, чтобы позвать друзей.

— Лэса! Малыш Дзз! — Эливенер чувствовал, что его зов слишком слаб, что его может услышать лишь тот, кто находится неподалеку, не дальше, чем в километре от него… но кто знает, вдруг остальные рядом?

Однако никто не откликнулся.

Брат Лэльдо немного подумал. Нет, решил он, молчание совсем не означает, что смерч разбросал их на огромной площади. Смерч — компактное явление… хотя, конечно, вихри в нем совершают вращательное движение, и тот, кто летит по касательной к спирали потоков, может залететь черт знает куда… но ведь его друзья могли еще и просто-напросто не очнуться! Нужно немного подождать. А пока заняться приведением себя в порядок.

Молодой эливенер с трудом подтянул ноги к животу, перевернулся на бок, встал на четвереньки. Голова отчаянно закружилась от такого усилия. Недавнее кислородное голодание продолжало сказываться. Брат Лэльдо проделал еще несколько дыхательных упражнений. Стало легче, перед глазами уже не вертелись огненные круги и искры.

Наконец, после нескольких минут отчаянных усилий, Лэльдо поднялся на ноги и слегка улыбнулся, представив, как бы все это выглядело со стороны: человек барахтается в траве, цепляясь за стебли ватными руками, а ноги подгибаются под ним, а туловище не в состоянии держаться прямо, потому что позвоночник стал похож на вареную итальянскую макаронину…

Присмотревшись к темноте, молодой эливенер обнаружил неподалеку дерево. Нужно было дойти до него, чтобы прислониться к стволу, и тогда уже можно будет заняться другими упражнениями, восстановить хотя бы отчасти силу мышц. А уж потом пошарить вокруг — может быть, найдется его заплечный мешок с целебными травами, или же прямо здесь, в лесу, удастся отыскать что-нибудь полезное для здоровья…

Путь до дерева, стоявшего не более чем в пятнадцати метрах от брата Лэльдо, занял едва ли не полчаса. Ноги отказывались повиноваться молодому эливенеру, чувствовавшему себя стариком лет пятисот от роду, не меньше. То и дело накатывала головная боль, заставлявшая брата Лэльдо стискивать зубы и замирать в неподвижности. К горлу подступала тошнота. Но эливенер все-таки добрался до дерева и с тихим стоном прислонился к стволу, всем телом впитывая живую энергию, сочащуюся сквозь толстую кору.

Минуты текли, брат Лэльдо чувствовал себя все увереннее, — и вдруг до него донеслось едва слышное мысленное послание:

— Эй… есть кто живой?

— Лэса! — Теперь уже мысленный крик эливенера прозвучал в полную мощь. — Лэса, милая! Где ты? Ты можешь дать пеленг?

Последовало долгое молчание. Брат Лэльдо терпеливо ждал, продолжая восстанавливать силы. Он понимал, что иир'ова, скорее всего, находится в таком же состоянии, в каком был он сам еще с час назад, и что ей нелегко собраться с мыслями. Но она уцелела, и это главное! Все остальное — сущая ерунда.

А если еще и малыш Дзз жив-здоров… ну, хотя бы относительно здоров.

— Малыш! — во всю силу мысли позвал брат Лэльдо. — Малыш! Откликнись!

Он подождал немного, потом повторил свой призыв. Но уроборос то ли еще не очнулся, то ли… нет, об этом брат Лэльдо даже думать не хотел. Все будет в порядке. Даже птенцы…

— Сиси! Мими! Додо! — принялся звать он.

И — о чудо! — до него почти сразу донесся слабый мысленный писк:

— Мама! Мама! Где ты? Нам страшно! Нам больно! Мама!..

Силы вернулись к брату Лэльдо в одно мгновение. Он оторвался от поддерживавшего его дерева и почти побежал на северо-запад, откуда пришел сигнал птенцов.

Темнота ничуть не мешала молодому эливенеру, он видел одинаково хорошо что при ясном свете дня, что во мраке ночи. Правда, у него отчаянно горели воспаленные веки, но зрение не пострадало, и брат Лэльдо уверенно огибал деревья и кусты, встававшие у него на пути. Его сердце разрывалось от жалости к беспомощным малышам, заброшенным смерчем в незнакомый лес. Глупые хищные детки остались одни, избитые ураганом, перепуганные, голодные…