Томас Барнс - Око Владыки

Углубившись в заросли, Кийт прошел сквозь ментальную защиту и попытался вновь ощутить то великолепное, пьянящее чувство одиночества, которым этот магический участок леса одаривал его раньше.

Но на этот раз ничего не вышло!

Неторопливо он пошел по песку, наслаждаясь полной тишиной. Внезапно насторожился и замер, как вкопанный.

Ему показалось, что неподалеку раздался какой-то странный звук, совсем непохожий на шум ветра, шелест листвы или скрип песка под ногами. Звук повторился, и Кийт различил сдавленный женский крик. Или мучительный стон? На этот раз в крике отчетливо слышалось отчаяние.

Он явственно осознал, что эти звуки раздаются только в его сознании. Внутренний слух тревожно реагировал на некое очень сильное ментальное поле, и эти сигналы превращались в сознании в женские истошные крики.

Кто-то тут побывал! Это произошло совсем недавно, может быть, всего несколько часов назад…

Уже в первые дни пребывания в школе аббатства, будучи неопытным юнцом, готовящимся стать священником, Кийт умел улавливать, даже спустя некоторое время, самые слабые ментальные следы, остающиеся в пространстве.

Сейчас он чувствовал, что кто-то не так давно вторгался на его территорию. Не прошел мимо, не наткнулся на этот кусок земли, — это было бы абсолютно невозможно.

Нет, это было сделано целенаправленно. Нужно было обладать огромной телепатической силой, чтобы взломать замок, невидимое кольцо защиты. Тем не менее, это произошло, и незнакомец вторгся сюда.

Кийт бросился к тайнику, расположенному под корнями сосны. На первый взгляд, все сохранялось в таком же порядке, в каком он оставил вещи в прошлый раз.

Тем не менее, искатель был уверен, что дорожные мешки кто-то открывал.

Из головы все никак не выходили женские крики, почудившиеся в тот момент, когда он зашел за барьер ментальной защиты.

Неожиданно Кийт вспомнил странное чувство, которое овладело им днем, когда он посылал мысленные сообщения Лиа-Лла.

Сначала девушка спустилась с ним в корзине к корням секвойи, и там они нежно попрощались, причем Лиа-Лла даже не пыталась скрыть слезы… Потом сёрчеры углубились в лес, и все это время Кийт ни на мгновение не закрывал канал телепатической связи, связывавший его с возлюбленной, чтобы таким образом как можно дольше оставаться с ней в контакте.

Расставание было неимоверно мучительным для них обоих, а так сохранялась какая-то призрачная иллюзия близости, от которой им было нелегко отказаться…

Теперь у него вдруг возникло ощущение, что все это время за ними кто-то следил. Кто-то наблюдал из гущи леса, как они прощались у основания секвойи, а потом этот незнакомец подсоединился к его ментальному лучу и перехватывал все мысленные сообщения.

С досадой Кийт понял, что допустил непоправимую, непростительную ошибку. И это могло стать для него роковым шагом.

Он не знал, кто именно незаметно подключился к его телепатическому каналу и следил за направлением пульсирующего импульса, связывавшего его сознание и разум Лиа-Лла. Кийту оставалось лишь надеяться, что пока он отправится в поход, девушка будет под мощной ментальной защитой Пера Лелио, и с ней ничего не случится.

Тем вечером Лиа-Лла долго не могла заснуть. Сначала она вспоминала прощание с Хрипуном, а потом все время повторяла про себя длительную мысленную беседу с ним. Сознание ее было настолько разгорячено, что трудно было его успокоить.

Как обычно, после ужина пришлось поболтать с сестрами. Потом она зашла в пещеру, чтобы традиционно пожелать доброй ночи священнику. Только после этого девушка заняла свое место в островерхом шалаше, стоящим рядом с хижиной Тийгра-Та.

Все было, как всегда. Но в эту ночь она не смогла быстро соскользнуть в мир сновидений.

Сначала она лежала, беседуя с соколенком, удобно устроившимся в пушистом гнезде над ее головой. Но время было позднее, вскоре малыш устал и заснул, а Лиа-Лла никак не могла последовать его примеру.

Даже во время обычной легкомысленной болтовни, которую она вела с сестрами, у нее все время было как-то тяжело на душе. Все девушки, все люди-птицы быстро успокоились, удобно устроившись на своих лежанках, а Лиа-Лла никак не могла освободить свое сознание от груза переживаний.

Она долго лежала в полной темноте, глубоко погрузившись в свои мысли.

Стоило ей только прикрыть веки, как перед внутренним взором сразу возникал Хрипун. Хотя рыжеволосая знала, что искатель отправился в далекий поход, сердцем она каждое мгновение была рядом с ним и ничего не могла с собой поделать.