Томас Барнс - Око Владыки

Трудно было сказать, например, для чего в давние времена предназначался массивный вогнутый диск, лежащий сейчас на дне мешка. Кийта привлекла прежде всего гравировка, виднеющаяся на его поверхности.

Необычная рельефная эмблема представляла собой главный священный символ христианства — крест. В этом не было бы ничего необычного, подобные древние знаки можно было обнаружить во многих местах, в которых ему доводилось побывать.

Главное отличие заключалось в том, что самом центре креста, на пересечении двух объемных линий, находилось изображение широко открытого человеческого глаза, окруженного, со всех сторон прямыми лучами ресниц.

— «Крест и глаз!» — воскликнул Кийт в подземелье, когда желтоватое пятно его фонаря упало на это изображение. — Как странно!

Ему было прекрасно известно, что этот знак входил в число так называемых «Сорока символов», с помощью которых священники-заклинатели Кандианской Универсальной церкви могли предсказывать будущее.

В шесть тысяч четыреста семьдесят девятом году от Рождества Распятого Спасителя, символ, именуемый «крест и глаз», обозначал силу, способную влиять не столько на тело человека, сколько на его душу. Но Кийту трудно было даже предположить, какое содержание вкладывали в это изображение люди прошлого.

Тем более невозможно было ответить на вопрос, почему столь странный предмет был тщательно спрятан в недрах секретной военной базы перед последней войной в истории прежней человеческой цивилизации?

Тем не менее, Кийт захватил с собой диск, напоминающий большое блюдо. В Ниане он знал одного купца по имени Беддей, который умел продавать и не такие таинственные предметы.

Беддей, в зависимости от своего настроения, мог всучить покупателю старинный микроскоп и как статуэтку знаменитого скульптора двадцать первого века, и как приспособление для раскалывания орехов. В обоих случаях его клиенты оставались довольны и считали, что совершили выгодное приобретение.

Этот торговец тоже не представлял себе, для чего нужен был диск с символом «крест и глаз», но его красноречия, наверняка, должно было хватить на то, чтобы выгодно продать странный предмет.

Вместительные тюки, вздымавшиеся сейчас на спинах буйволиц, были заполнены не только старинным оружием и посудой. Там лежали и несколько мотков древнего оптико-волоконного кабеля, содранного со стен и потолков военной базы.

Прочные провода выглядели точно так же, как и несколько тысячелетий назад, и очень ценились на рынках Нианы.

Хотя продажа кабеля и сулила недурную прибыль, их удалось захватить немного, — слишком тяжелый оказался груз.

Кийт рассчитывал быстро продать свои находки, немного отдохнуть в Ниане и снова вернуться к военной базе. Там оставалось еще много добычи, и в будущем можно было по-настоящему хорошо заработать.

Поиски древних объектов, притаившихся в непроходимых лесных дебрях или в выжженных солнцем пустынях, были главной целью для отважных смельчаков вроде Кийта и людей из его отряда.

Таких, как они, на бескрайних просторах от побережья Лантического океана до северных уголков Канды обычно называли сёрчерами — искателями сокровищ.

Теперь, после многих успешных походов, Кийт считал, что настоящим сёрчером нужно родиться, хотя в детстве он очень удивился бы, узнав, что превратится в профессионального путешественника.

Когда-то, давным-давно, он готовил себя к жизни служителя Кандианской Универсальной Церкви и учился в Республике Метс, в одной из лучших школ Северного Аббатства.

Его наставник, Пер Лелио, возлагал на своего любимца большие надежды и считал, что со временем тот должен стать настоящим священником. Но судьба сделала неожиданный шаг, и однажды молодой ученик самовольно покинул школу, ошеломив всех стремительным отъездом.

Он выбрал путь вечного бродяги, вечного искателя прошлого и любил свой путь, жалея только об одном — о разрыве с мудрым наставником. Каждый раз воспоминание о покойном священнике неизменно стирало с его лица улыбку, отзываясь в сердце невыносимой, мучительно саднящей болью.

Это было единственное в жизни, из-за чего совесть по-настоящему мучила его.

Трудно было смириться с мыслью, что все служители и ученики Аббатства считали именно его виновником смерти седовласого Лелио…

Однажды встретив на лесной тропе своего старинного товарища по имени Ровер, Кийт радостно улыбнулся и приветственно вскинул руки. Что ни говори, приятно среди непроходимых дебрей случайно увидеть человека, с которым когда-то был близок, с которым провел вместе немало времени на тренировках и веселых пирушках.