Джорди Риверс - Во Имя Закона

Флоренс увидела, как Ансельм поддержал Гемму за локоть, потому что волшебница едва не лишилась чувств. Но затем женщина выпрямилась, решительно подняла подбородок и по очереди посмотрела на заключенных в прозрачные сосуды Флоренс и Фредерика.

Она была полна решимости выбрать.

Гемма смотрела то на Флоренс, то на Фредерика. На Флоренс. На Фредерика.

И с каждой проходящей секундой, которые сейчас длились, совсем как минуты, её решимость таяла. Девушка видела это по её взгляду, в котором уже проскальзывала растерянность и так явственно читалась боль.

И чем дольше Гемма стояла перед лицом самого страшного выбора в своей жизни, тем больше боли было в её взгляде. Боли от невозможности принять решение.

Флоренс вдруг поняла, что не может заставить Гемму выбирать. Потому что правильного выбора здесь не было. Потому что с последствиями выбора Гемме придется жить всегда. Всегда при взгляде на одного Гемма будет думать о другом, о заплаченной цене. И Флоренс не могла допустить этого.

Именно в этот момент Флоренс вспомнила слова Ромы о Законе, сказанные Главой Ученого Совета много недель назад, будто совсем в другой жизни. Она вспомнила каждое слово так явственно, словно блондинка произносила их прямо сейчас:

«Ты всегда можешь пожертвовать чем-то ради более важного. На одну твою любовь к чему-то всегда найдется более сильная любовь. И эта цепочка бесконечна. Любовь бесконечна. Это Закон».

Сейчас девушка начинала понимать, что именно тогда ей пыталась сказать Рома.

Потому что сейчас Флоренс стояла, смотрела на любимую женщину и понимала, что готова пожертвовать их совместным счастливым будущим ради вечного одиночества Геммы, но одиночества, в котором будет спасена её душа. Потому что именно сейчас Флоренс стояла, смотрела на Гемму и понимала, что её любовь к волшебнице, которая всегда вызывала у девушки желание защищать Гемму от всех невзгод, жертвуя собой, сильнее её любви к волшебнице, рождавшей мечты о тихом счастье рядом с любимой.

«Следуй Закону в своем сердце, и он убережет тебя от погибели», – прозвучали внутри Фло слова Аделаиды.

Так она и сделает.

Флоренс с грустной улыбкой поблагодарила небеса за то, что они подарили ей еще один взгляд на самую прекрасную для неё женщину.

Гемма, окаменев, смотрела на девушку, словно догадалась о том, что та собирается сделать.

Большие серые глаза, с выражением строгости и ласки одновременно, гордая осанка, мягкие локоны длинных темно-русых волос, нежное платье молочного цвета…

Флоренс запрокинула голову, устремив взгляд в небо. Вверх, едва заметная, как видение, как иллюзия, уходила винтовая лестница.

Прямо перед девушкой золотом блеснула ступень.

Флоренс занесла ногу, и ставший вдруг чистым замшевый сапог беспрепятственно покинул державшее его до этого тело.

Когда один из цилиндров исчез, напоминая о своем существовании только золотой, невыразимо легкой тающей спиралью, а безжизненное тело Флоренс растворилось в зеленой траве, Гемма закрыла глаза и опустилась на колени. Даже скорее обессилено осела на землю.

Никто не решался приблизиться к ней.

Фредерик стоял, растерянно оглядываясь и вновь привыкая к силе тяготения. Он то и дело кидал на сестру виноватые, скомканные взгляды, не зная куда себя девать, будто со способностью плавать по воздуху у него пропала и вся спесь.

Гемма уронила лицо в ладони. Она хотела бы сдержаться, хотела бы прийти домой и там уже завыть от тоски, как потерявшая детенышей волчица, но боль утраты была слишком велика, слишком велика прямо сейчас. И плечи волшебницы содрогались от сотрясающих её тело рыданий.

С одной стороны рядом с Геммой опустился Ансельм, положив руку ей на плечо. С другой стороны подошла и села в траву Рома, привлекая Гемму к себе, укрывая от стыдливых взглядов. Если Гемма и могла еще что сохранить, так это свою гордость. И Рома была намерена помочь ей хотя бы в этом.

– Вот оно все как обернулось, – бормотал зельевар, щуря подслеповатые глаза на кружащие в воздухе частицы золота. – Как же так? Как же она теперь?

Аделард опустил темноволосую голову. Великий Принц не замечал боли от ран, которыми было покрыто его тело под доспехами. Всеми фибрами своей души он устремлялся к душе волшебницы, пытаясь, как мог, утешить её. Он знал, каково это – терять любимых.

Бакалавры хранили холодное молчание.

По их мнению свершилась справедливость. Помимо справедливости же свершилось то, ради чего Флоренс пришла в Поднебесье.