Дмитрий Чвилев - Зарождение

Зайдя в дом и зажгя дополнительное освещение поярче, я принялся осматривать голыш повнимательнее. Пронизывавшие камень багрово-красные линии смотрелись завораживающе, мерцая на свету, будто внутри было сердце, пульсирующее и разгоняющее кровь по каменным венам. Зрелище завораживало.

Интересно, откуда он взялся? Когда мы уходили, его точно не было. Впрочем, эту загадку можно решить потом. Положив находку на тумбочку, я принялся раздеваться. Дела не ждут.

Не волнуется ли Батя, что в такую погоду мы заблудимся?

Называть его отчимом просто не поворачивался язык — Батя, и никак иначе. Только с большой буквы. Своих настоящих родителей я не знал. Как именно меня усыновил Батя — не помню, но, по его словам, тогда я был еще совсем маленьким.

Помню лишь яркий белый свет, настолько яркий, что проникал даже сквозь крепко зажмуренные веки. И голос. Тихий, добрый, обволакивающий. Мамин. Ощущение волшебства, чуждого этому миру. Наверное, из-за него я увлекаюсь фантастикой. Хотя, возможно, ничего такого и не было. Подсознание вещь хитрая, любит выдумывать то, чего не было.

Батя был бизнесменом, выкарабкавшимся из бандитской среды. Весь его путь к вершине пришелся как раз на мое взросление, когда я по-детски наивно воспринимал все эти распальцовки, стрелки, походы в сауну и прочее подобное. Возможно, именно поэтому я так спокойно к этому отношусь, а с многими знакомыми… папы, которые заходят в гости, не против пообщаться.

Денег у Бати было не то чтобы много, но на жизнь хватало с достатком. На здоровье он тоже не жаловался, особенно в интимной сфере. «Мамы» сменялись одна за другой, лучась удовольствием после совместной ночевки. Одна беда была — тяжелый путь к достатку возымел негативное последствие на Батину детородную функцию. Получая удовольствие от «общения» с прекрасным полом, он не имел возможности завести своих детей.

Плюнув на поиски второй половинки, Батя пустился во все тяжкие. Новая горничная, новый тренер по плаванию… Текучесть кадров была поразительная. А вот наследника не было.

Собственно, так и появился я. Как Батя дошел до усыновления и почему выбрал именно меня — тайна за семью печатями, про которую он ни разу не проговорился. Надо отдать ему должное — за мое обучение и воспитание взялись крепко и твердо и за довольно короткое время сделали из меня нормального человека.

Нормального, разумеется, по Батиным меркам.

Владение оружием, рукопашным боем, акробатикой, фехтованием… Всего не перечислишь. Укрепив мое тело и разум, Батя принялся укреплять культурную сторону моего бытия, видимо, пытаясь привить то, чего сам лишен. Нельзя сказать, что это отвратно — преподавательница этикета была молода и вполне симпатична…

Одной из составляющих моего обучения были активные «игры» на свежем воздухе. В последнее время Батя подсел на пейнтбол, вследствие чего участились вылазки в лагерь. Пару раз в месяц меня выдергивали, чтобы дать схватиться со страшными врагами. Увы, противников Батя находил каждый раз одинаковых, всех на одно лицо: косая сажень в плечах и это самое лицо кирпичом — квадратное и непробиваемое.

Поначалу расстреливать таких личностей доставляло удовольствие, затем, постепенно приелось. Слишком легко. Слишком предсказуемо.

Последние три игры мы сражались с Максом, давним другом отца и соответственно моим хорошим знакомым. Несмотря на габариты и обширную мускулатуру, он разительно отличался от неповоротливых шкафов, с которыми я играл раньше. Гибкий и быстрый, достойный противник. Опасная добыча.

Впрочем, ему вечно не хватало спокойствия. Когда ситуация требовала сосредоточения — я выигрывал. Проигравший получал десять щелбанов, а получать их, по его меркам, от «сопливого юнца» было позорно. А получал он их сегодня уже в четвертый раз…

Раздевшись и не обнаружив никого в прихожей, мы направились на кухню, по пути выискивая Батю и прочих, приехавших с нами. Было подозрительно тихо.

Найдя на кухне теплый, еще не успевший остыть ужин, я насторожился. Чтобы Батя упустил шанс расправиться с сочным мясным стейком? В туалет ему, что ли, приспичило? Макс многозначительно хмыкнул, взглядом указывая на тлеющую в пепельнице сигару.

Что-то здесь не так. Неужели Батя опять хочет меня подкараулить? В последний раз, когда он застал меня врасплох, я неслабо огреб в живот выстрелом из теннисной пушки, [2] Теннисная машина (пушка) — аппарат для подачи мячей теннисистам на тренировках, выстреливающий мячи со скоростью от 10 до 150 км/ч и имеющий «боезапас» до 300 мячей. На максимальной скорости подачи выстрел опасен для жизни человека. а затем еще и прослушал мораль про то, что «не следует терять бдительности, если чувствуешь, что что-то не так». С тех пор, естественно, стараюсь эту бдительность не терять. Кто знает, что ему опять в голову взбредет? Больно было, чтоб вы знали.