Дмитрий Таланов - Локумтен

— Мама, к нам какая-то ходячая древность! — крикнула Габриэль, увидав его первый раз на пороге.

Г-н Петра не обиделся и лишь проскрипел:

— Деточка, где тут у вас самая большая комната?

Габриэль показала ему на столовую, которая с этого момента оказалась оккупирована прибывшим господином и его книгами, кои следом за ним втащили четыре носильщика, по двое на каждый огромный сундук.

За этим человеком г-жа Фе отправилась сразу, как выслушала признание Филя. Мальчик еще не закончил, когда она приказала закладывать карету. Поиски Ювеналия Петра заняли у неё некоторое время, и вернулась она ночью. А на следующее утро этот господин переселился к ним.

Второй постоялец прибыл через неделю. Когда золото угодило под арест, а Филь в горе и ярости побежал в замок, Ирений посчитал свою часть дела выполненной и отправился обратно в Бассан. Получив письмо от госпожи Фе, он сначала закончил какой-то срочный заказ и только затем вернулся и также поселился у Фе.

В результате в доме не оказалось ни одной свободной комнаты, питались все по очереди на кухне, кухарка со служанками неустанно брюзжали, а посетившая дом Лентола покрутила пальцем у виска и смылась, чтоб уже не появляться. Её отсутствие объяснялось и тем, что по неудачному стечению обстоятельств Филь отхватил кусок ладони именно её мужа, которого это очень разозлило.

Г-н Петра, невзирая на годы, обладал ясным умом. Когда-то он служил императорским Ментором, надзирая за законом, но давно отошел от дел. Филь знал, что Клемент сейчас сидит с его преемником, Ментором Эрке, пыхтя над своей версией купчей. Ситуацию делало забавным то, что Флав в свое время учился у г-на Петра, а Клемент — у Эрке.

Расположившись в доме, г-н Петра велел позвать к нему Филя и, не откладывая дело в долгий ящик, проскрипел:

— Как же ты, отрок, умудрился влипнуть в такое?

Опираясь костлявыми руками о палку и тощим задом об обеденный стол, он вперил в Филя пытливый взгляд.

Филь хмуро ответил:

— А что оставалось делать, они собирались прикарманить мои деньги!

Г-н Петра кивнул, словно эта причина была ему понятна и абсолютно законна.

— А расскажи-ка по порядку, что говорил этот затейник Флав… император Флав, — поправился он не сразу. Выслушав Филя, г-н Петра захихикал, тряся седыми патлами:

— Узнаю льва по когтям! — проговорил он на латыни. — Наплачется еще с ним Клемент… Флав всегда был бездарь в юрисдикции, но тут он превзошел сам себя. Своей волей он смешал вместе право народов, публичное и частное право, и не видит в этом ничего особенного. Ах, блаженная глупость! — закончил он снова на латыни. — Ты-то понимаешь, что не быть тебе полноценным собственником Хальмстема?

Филь ответил:

— Понимаю, не дурак. Только я не верю, что это ошибка, он очень уверенно это говорил!

— Что ж, тогда остается одно, — усмехнулся г-н Петра. — Он собрался отстроить замок на твои деньги, а потом попросить тебя оттуда, и всё на вполне законных основаниях. Видимо, кое-чему он всё-таки научился.

Филь сделался мрачнее тучи.

— А ты сам-то чего хочешь? — спросил его г-н Петра. Выцветшие глаза уставились на мальчика в упор.

— Натянуть Флаву нос!

Г-н Петра сказал на это:

— Ага! — И улыбнулся улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего его противникам. — Тогда, малыш, сбегай на кухню и попроси принести сюда корыто с горячей водой. Я замерз с дороги, мои старые ноги ничего не чувствуют. Еще я не отказался бы от кувшина можжевелового кваса и каких-нибудь старых хлебных корок.

Про корки он, конечно, шутил. Забрав себе столовую и обложившись в ней книгами, старикан исправно уминал там пироги, которые не успевала печь ему кухарка, и изводил на свечи столько воска, сколько до его появления они тратили на весь дом. Спать он уходил глубокой ночью. На волнения Филя, во сколько могут обойтись услуги ископаемого дедушки, г-жа Фе сказала, что тот польщен самой возможностью выйти напоследок с пером наперевес против Империи и вообще радовался как ребенок, когда она рассказала, в чем дело.

Исподтишка наблюдая за госпожой Фе, Филь заметил, что она, как и он, неспокойна; в её карих глазах застыла какая-то тревожная мысль. Она всё больше напоминала ему ту хозяйку Хальмстема, которая души не чаяла избавиться от мальчика, разве что кривых взглядов, как тогда, не бросала.

Всадив все деньги в груду камней, Филь потерял почву под ногами. Когда-нибудь он её обязательно найдет, но сейчас он чувствовал себя крайне неуютно. Всё, что у них оставалось, это аренда с Катаоки и пенсия самой госпожи Фе. А Филь ничего не мог сделать, чтобы облегчить положение, потому что оказался заперт в четырех стенах.