Дмитрий Таланов - Локумтен

Вскоре положение стало еще затруднительней, Филь чуть было не потерял Эшу. Но тут налево от них мелькнул затененный широкими карнизами переулок. Карнизы были полотняные, с вышитыми на них кривулинами на непонятном языке. Кривулины Филь узнал. Выдохнув облегченно, он свернул в переулок и постучался во внушительную дверь.

В полутемном помещении у конторки стоял черноволосый пейсатый юноша с нашлепкой на голове. Филь вытащил из памяти немногое, что помнил из того, как его отец общался с этими людьми. Жестом дав понять, чтобы Ирений с Эшей остались у двери, он поклонился и сказал по-итальянски:

— Мне нужно обменять некоторое количество серебряных иноземных монет на флорины.

Юноша смерил всех троих взглядом, подметил шесть увесистых мешков у ног Ирения, и подвинул к Филю перо с бумагой.

— Сколько именно? — тихо поинтересовался он.

Филь молча написал сумму. Юноша немедленно повернулся в сторону приоткрытой малозаметной двери слева от него.

— Мэтр, это к вам!

Произошел короткий обмен репликами на незнакомом языке, затем из двери показался согбенный старичок с острыми, как жала, глазами. На голове у него тоже была черная нашлепка. Филь похвалил себя за настойчивость, с какой просил Ирения не брать сюда холодное оружие — взгляд старичка, казалось, их раздевает.

— Это большая сумма, — едва слышно произнес он. — Приходите через три дня, обменяем с обычной комиссией.

Филь махом растерял деловитость: оказалось, он напрочь забыл, как тут делаются дела. Старичок не отрывал от него пронзительных черных глаз.

— Помнится, — проговорил он, то ли утверждая, то ли спрашивая, — вы посещали нас уже раньше? Вы были тогда здесь с неаполитанским купцом, хотя по его стати и окраске я бы сказал, что он, скорее, из бывших северных пиратов. У него тоже была с собой очень большая сумма… года три назад.

Филь обиделся за отца.

— Аскеманы уже двести лет не пиратствуют! — выпалил он.

Старичок согласно кивнул.

— Очень хорошо для всех нас… А почему я сегодня его не вижу? Вы тогда отплывали куда-то за Босфор в Эвксинское море. Для трех лет это совсем недальняя дорога.

— Мы благополучно дошли до Кафы, — ответил Филь, — оттуда ушли в Сугдею. А потом нас застал шторм, и корабль погиб. Вместе со всеми, кроме меня.

Любопытство старичка было удовлетворено.

— Сожалею о вашей потере… Готов пойти вам навстречу и произвести обмен сейчас, с двойной комиссией. Покажите, что у вас.

Филь положил на конторку серебряный аспр. Старичок взял его, покрутил в руках и отнес за дверь, которую плотно закрыл за собой. Его не было целую вечность, а потом он вышел оттуда с исчерканным листом бумаги и протянул лист Филю.

— Всё верно? — спросил старичок. — Монеты неизвестной чеканки, потому я приму их по весу. Но серебро хорошее, привозите еще.

Озаботившись расчетами до отъезда, Филь пробежал глазами лист старика: тот собирался неплохо нажиться, но и они не оставались внакладе. Получив согласие, старичок снова исчез за дверью.

Эша уже стонала от нетерпения, переминаясь с ноги на ногу, то и дело предпринимая попытки высказать свое неудовольствие, когда старичок опять появился в сопровождении прежнего юноши. Тот с натугой тащил два мешка с золотыми флоринами. Когда, покончив с подсчетами, трое путешественников выбрались, наконец, на белый свет, Эша утомленно сказала:

— Да-а, одно дело слышать, сколько это денег, и совсем другое — увидеть такую гору золотых собственными глазами!

Привязывая мешки к седлу коня, который едва успел отдохнуть и оттого враждебно косился на тяжелую поклажу, Ирений спросил:

— Сколько мы получим за них в Новом Свете?

Помогая ему, Филь радостно ответил:

— Обменяв в Кейплиге на серебро, получим сто двадцать процентов прибыли. Только нужно торопиться!

Той же дорогой они поспешили обратно. Эша сказала, что ей будет легче, если придется открывать Врата там же, куда прибыли, и Филь снова взял её за руку, чтобы не потерять в толпе. Под знакомым акведуком они были вынуждены остановиться и развьючить коня, потому что тот уже еле волочил ноги.

Дав ему передохнуть до вечера, путешественники снова тронулись в путь. Коня можно было не беречь: во временном лагере, разбитом на месте Хальмстема, их ждала коляска с двумя лошадьми, на которых они прибыли из Кейплига. Об охране тоже можно было не заботиться: с момента осенней катастрофы дорога до столицы оставалась спокойной.