Дмитрий Таланов - Раксис

Мастер схватился за грудь, глаза его вышли из орбит. Он словно подавился огромным куском. Затем он повернулся, дергаясь, как паяц, взобрался на возвышение и нырнул в колодец. Было слышно, как его тело бьется по пути вниз о каменные стенки. Несколько долгих секунд он кричал, потом умолк. А из колодца в дыру в потолке вонзился вихрь.

Как Сашка это сделал, он не мог понять, но боль почти сразу отступила и даже кровотечение приостановилось. Только двигаться надо было очень осторожно и постараться побыстрей добраться до тети Зины. Рана была опасная, но не смертельная, если двигаться медленно и глубоко не дышать. Главное, поскорей добраться до дома тети Зины. Ей это вылечить раз плюнуть.

Правда, в электричке его может растрясти, а потом еще тащиться от вокзала через парк. Ну что ж, придется рискнуть. Пан или пропал. Деваться всё равно больше некуда. Ведь только тетю Зину он может уговорить ничего не рассказывать матери, иначе мать этого не переживет. Она лежит в больнице, и лишние расстройства ей ни к чему.

Очень медленно и плавно Сашка повернулся и направился к двери. У стены, качаясь из стороны в сторону, пыталось выпрямиться нечто столь уродливое и отвратительное на вид, что Сашка чуть не рассмеялся от того, какую шутку сыграла природа с этим существом. Вот уж действительно не повезло кому-то с комбинацией генов! Но он вовремя вспомнил, что смеяться ему нельзя, и только улыбнулся. А потом он увидел Андрея.

— Она умирает! — сипел Андрей, кусая себя за кулак, стоя на коленях рядом с Машей.

В его глазах блестели злые слезы. С правой руки свисали ремни портупеи, туго намотанные выше культи.

— У нее сердце не бьется! — крикнул он, завидев Сашку. — Я не знаю, что делать! Я знаю лишь магию и латынь! Я потратил столько времени на всякую чушь и не удосужился узнать главного… Я НЕ ЗНАЮ, КАК ОЖИВЛЯТЬ ЛЮДЕЙ! — скривившись, заорал он, и гулкое эхо прокатилось по залу.

— Подвинься, — сказал, подходя к нему, Сашка. — Я знаю.

Откинув Маше голову, он заученно проверил дыхательные пути, убедился в отсутствии сердцебиения и начал делать то, чему его учили полгода назад. Два выдоха, пятнадцать нажатий. Два выдоха, пятнадцать нажатий. Обязательно на прямых руках, иначе переломаешь все ребра, это он хорошо запомнил.

Почти сразу во рту у него появился вкус крови, рана в легком снова открылась. Но времени не было, поэтому он просто глотал кровь. Чувствуя, что слабеет, он заставлял себя не торопиться, так как от скорости здесь ничего не зависело. Нужна была лишь удача.

И ему повезло. Когда он уже с трудом сдерживал рвущийся наружу кашель, а в его желудок будто положили гирю, трепыхнулось и гулко застучало под Сашкиными ладонями сердце. Воздух сам рванулся из его легких, когда Маша сделала первый вдох.

Сашка закашлялся, перед его глазами поплыли круги. Маша недоуменно уставилась на него, будто не узнавая. Лицо у нее сделалось очень странное.

Она провела рукой по его голове и потерянно улыбнулась.

— Сашка, — сказала она. — Ты же совершенно седой…

Это было последнее, что он услышал.

— Я тут стишок сочинил, — сказал Андрей.

Сашка промолчал. Андрей, казалось, не ждал ответа. Глядя, как и Сашка, в потолок, он продекламировал себе под нос:

Немного подумав, по-прежнему глядя в потолок, Сашка сказал:

— Кого на заслуженный покой, понятно. А кто у нас режиссер?

— Дедуля, вестимо, — ответил Андрей. — Ему светит суд, как и нам с тобой. Но, так как он всё это заварил, ему больше всех достанется по ушам.

Помолчав, Сашка спросил:

— А как они удержат в тюрьме демона? Или демоны не подсудны?

«Как можно удержать Лильку? — подумал он. — Точнее, Литику. Заберется в тюремщика и выйдет наружу, как ни в чем не бывало. Или сбросит его в пропасть, как сделала с Мастером. За те секунды, что ей оставалось жить…»

Сашка закрыл глаза.

— Еще как подсудны, — услышал он. — Плохо, что ты не знаешь латынь. Я тут потихоньку осваиваюсь с их языком, много общего! — Андрей щелкнул пальцем по переплету одной из книжек, что стопкой лежали на тумбочке рядом с его кроватью. — Помнишь браслетики, которые ты сбил с нас Арпонисом два года назад?