Дмитрий Таланов - Сотерис

— Ваша очередь! — услышали Сашка с Машей. — И осторожнее, здесь вода, очень скользко, я чуть трусы не потерял.

Сашка принял во внимание последнюю деталь. Под действием грязи его купальные трусы тоже стали невозможно скользкими и потяжелели, свисая ниже колен. Когда они с Машей присоединились к Андрею, на всех троих было страшно смотреть: в полутьме блестели только глаза и зубы, всё остальное было покрыто слоем грязи.

— Кажется, поход обратно следует отложить до приобретения водолазного костюма, — сказал Андрей.

Ребята рассмеялись. Звук их голосов отразился от стен и вернулся длинным протяжным эхом.

— Слушайте, — вдруг сказал Сашка, — вы ничего не чувствуете?

— Ничего, — ответил Андрей. Он подумал и добавил: — Только дышать тяжело.

— Ой, — сказала Маша. — У меня всё тело в мурашках. Будто иголочки!

— Вот, — сказал Сашка. — Это оно. Аж до кончиков пальцев.

— Волновод работает, — пожал плечами Андрей.

Всю дорогу до следующего завала они старались не замечать уколы невидимых иголочек, становившихся всё сильнее.

Этот завал оказался не столь высок, как предыдущий. Но, соскальзывая с него на другую сторону, Андрей уронил шар в грязь, которой здесь было куда больше, чем в начале пути. Он продолжал ковыряться в ней, пытаясь нащупать шар, когда оказавшиеся в полной темноте Маша с Сашкой всё-таки перебрались на другую сторону и стали ему помогать, то и дело сталкиваясь друг с другом. Всем было крайне не по себе в кромешной тьме, где непонятно, куда идти, если шар не найдется.

Они возились довольно долго, когда Андрей вдруг выругался и что-то прошептал. Тут же раздался гневный окрик Маши:

— Тебе сказали, чтобы не смел пользоваться здесь магией!

— А ты предлагаешь до скончания веку сидеть в этой грязи? — прозвучал не менее гневный голос Андрея.

И тут в тоннеле послышался рокот, словно на них надвигался железнодорожный состав.

— Приехали, — успел произнести Андрей до того, как их ударило волной грязи.

Едва успев задержать дыхание, они почувствовали, как могучая сила оторвала их от дна тоннеля и стремительно потащила за собой, сначала горизонтально, а потом, когда уже казалось, что им так и придется погибнуть в этом жидком месиве, изменила направление и выбросила на что-то жесткое и ребристое, но где вокруг ощущался чистый и вкусный воздух.

Протерев один глаз, Маша увидела, что они лежат на каменных ступенях в месте, напоминающем прямоугольный колодец, в двух шагах от смутно знакомой крепостной стены.

Ступени упирались в месиво камней и глины вперемешку с грязью того оттенка, что покрывала их с головы до ног.

— Как ты там сказал? — прохрипела Маша и бурно закашлялась.

Выплюнув набившуюся в рот грязь, она еще раз окинула взглядом никуда более не ведущие ступени, затем повернулась к Андрею, который тяжело ворочался рядом.

— Нету больше твоей единственной дороги, — насмешливо сказала ему Маша. — Накрылась медным тазом!

Отплевываясь и вытирая лица, трое друзей поднялись на ноги и, не обращая никакого внимания на дикие взгляды немногочисленных встречных людей, устало зашагали к выходу из Судакской крепости, прямо навстречу фантастически красивому закату.

Конец 2-й книги.