Мэтью Гэбори - Король пепла

Нужно было уходить. Следовало где-нибудь затаиться.

Коум поправил длинные светлые пряди, выбившиеся из-под капюшона, и поплотнее закутался в свой широкий плащ. Ветер слишком легко проникал под одежду. Он чувствовал, что промерз до костей. Увы, предстояло идти еще долго. Он не мог позволить себе расслабиться. Юноша ощущал, что малейшее проявление слабости тотчас же передастся остальным членам группы. Чтобы хоть как-то придать себе бодрости, он принялся напевать строфы Завета, и вскоре его поддержали шедшие рядом.

Чтобы не привлекать внимания, они двинулись в путь не все сразу. Три отряда через неравные промежутки времени покинули Алую Башню, унося с собой выкованное там оружие и урны с пеплом Фениксов. Так что, если бы один из отрядов и подвергся нападению, у оставшихся сохранялись шансы дойти до цели.

Поначалу грифийцы провожали их до юго-восточной границы с Ликорнией. Фениксийцы смогли подняться в небо на Грифонах и проделали немалый путь в кратчайшее время. Путь по воздуху все еще оставался самым надежным, и по возвращении Грифонов оставшиеся с облегчением узнали, что их собратья без помех пересекли границу. Однако затем их грифийские помощники сочли, что присутствие имперских солдат верхом на боевых Грифонах было необходимо на других линиях фронта. Действительно, Темных Троп становилось все больше и больше. Теперь они избороздили территорию империи, словно морщины лицо старика. Каждый день харонцы покоряли новые города, день за днем имперские писцы заносили в свою мрачную хронику историю падения своей цивилизации.

К моменту, когда должен был уйти последний отряд, которым руководил Коум, солдат, чтобы его сопровождать, уже попросту не было.

В памяти юноши навсегда останется тот день, когда он закрыл за собой тяжелую дверь Алой Башни, оставив там лишь пустоту и уныние. Но в сердце Коума горел горделивый огонь, такой же свет он заметил и во взгляде Мэла, самого юного из фениксийцев, когда тот потянул его за рукав, побуждая немедля покинуть эти места.

Сейчас Мэл шел в нескольких локтях от Коума. Он проявлял удивительную выносливость для своих двенадцати лет, подчиняя свои шаги ритму возобновляющейся молитвы. Слова едва слышно слетали с его губ, но Коум без труда угадывал их, так как непрестанное усилие возвращало все ту же формулу:

«Я — оружие Сына Волн, я — оружие Сына Волн…»

На рассвете изнуренные путники один за другим опустились на колени. Можно было подумать, что их подкосил красный свет, изливавшийся с линии горизонта. Шестеро несших урны собрались вокруг Коума и стали держать совет, как делали это каждый день. Коум оглядел их похудевшие, осунувшиеся, запорошенные пылью лица и произнес привычные слова ободрения и поддержки. Затем он достал из складок своего плаща маленькую шкатулку светлого дерева и открыл ее. Внутри, под лучами нарождающегося солнца, мерцала какая-то голубоватая жидкость. Коум вытянул перед собой руки, чтобы его товарищи могли склониться над шкатулкой. Они внимательно рассмотрели ее содержимое и заметили пульсирующие в жидкости небольшие пузырьки. Они были наполнены бледно-оранжевым дымом. Дыханием Феникса.

Ученики обнаружили в архивах наставников материнской лиги описание хитроумного изобретения, уже давно вышедшего из употребления. Следуя инструкциям, выведенным черными чернилами в огромной книге в порыжевшем кожаном переплете, они наполнили продолговатую вазу воздухом, выдыхаемым одним из Фениксов, и тотчас опустили ее в кристально чистую воду, в которой мелькали легкие голубоватые отблески, создаваемые Волной. В жидкости воздух превратился в светящиеся пузырьки.

Таким образом фениксийцы смастерили нечто вроде компаса: пузырьки, сообщавшиеся с Фениксом, чье дыхание дало им рождение, указывали направление, в котором следовало двигаться, чтобы отыскать их владельца. Ступив на ликорнийские земли, Коум и его товарищи пользовались этим, чтобы ориентироваться в пустыне.

Маленькие оранжевые сферы в шкатулке сначала беспорядочно задвигались, а затем постепенно выстроились в линию, указывавшую на восток.

— Они там, — заключил Коум, махнув рукой в сторону одной из дюн.

Фениксийцы почувствовали, будто горячий влажный поцелуй коснулся их душ. Где-то вдали за этими песчаными холмами их ожидали собратья, заботящиеся о Фениксах, чей пепел они перенесли из Башни.

— Думаешь, они в надежном месте? — спросил Коума один из тех, кто нес урны.