Виталий Сертаков - По следам большой смерти

Хозяин дворца был известен поставщикам дичи и вина как честный владелец десяти кабаков, а содержатели притонов поеживались при одном имени Абхаза. Горожане хорошо помнили, как совсем недавно знатный кавказник выставлял свою кандидатуру на губернаторских выборах, и поговаривали, что ему благоволит сам Руслан Абашидзе…

Но Абашидзе находился сейчас на фронте в тысячах километров от Питера. Будь у Абхаза хотя бы час времени и возможность заслать гонцов, нашлись бы другие высокие покровители, но трибунал ему такой возможности не предоставил.

Впрочем, гонцов от Абхаза послали, но не одних, а в сопровождении роты президентской охраны. Еще не пробил колокол пяти ударов, когда в разных частях города одновременно арестовали больше сорока человек. Почти триста членов семей под конвоем погрузили в теплушки, и маневровый паровоз оттащил их в Павловск. Там уже был поднят по тревоге гарнизон, и три сотни сабель окружили железнодорожное полотно.

К семи утра мафиозная абхазская группировка прекратила существование. Мелкие наркодельцы проснулись, ринулись по своим обычным маршрутам и не встретили оптовиков. Им отвечали условленными паролями, впускали в дома, но обратно их выводили уже в кандалах.

Когда колокол ударил восемь раз, только ленивый и глухой в Питере не знал, что началась грандиозная чистка. Три мечети были оцеплены войсками. На глазах у любопытной толпы под руки очень вежливо вывели муфтия, кади и директоров трех медресе. Их посадили в паровики и с почестями доставили в Михайловский замок, но, конечно, не в подвал, а в гостевые покои Фердинанда.

Незадолго до того эскадрон драгун оцепил прилегающие к главной мечети улицы, где традиционно селились дагестанская и чеченская общины. Забирали всех, у кого не нашлось паспортов или документы были просрочены. Таких оказалось более трехсот человек. Очень скоро началась стихийная демонстрация, во всадников полетели камни и ножи. Откуда ни возьмись, появился младший Рубенс на легковой машине во главе колонны из четырех броневиков. После нескольких пулеметных очередей волнения были подавлены, и очередная партия подозреваемых отправилась в Тайный трибунал.

Закончив с Озерками, полковник Борк перенес усилия на Васильевский остров. До восьми утра "безликие" пронеслись по двадцати шести адресам, везде собирая значительный "урожай". Три грузовика сделали по несколько рейсов, доставляя в каземат новые партии арестованных. Когда в Михайловском стало тесно, начали отправлять в Петропавловскую крепость. Еще накануне гарнизон, охранявший в крепости городской арсенал, был выведен в поле на учения, а его место заняли старшие кадеты, все - сыновья офицеров.

За два дня до указанных событий на запасной путь в Ям-Ижоре подкатил паровоз с шестнадцатью плацкартными вагонами. Состав уже ждали. С подножки головного вагона спустился майор, поздоровался за руку с встречающими и был приглашен в автомобиль с жетоном губернатора на капоте. Внимательный глаз мог заметить на рукаве майора голубой шеврон с изображением кортика, но никто из местных крестьян, глазевших издалека, не догадался, что прибыли два первых батальона "Голубых Клинков", десантное подразделение, особым приказом президента вызванное из Тамбова, где полк ожидал отправки на фронт. "Голубых Клинков" воспитывали в Уральской военной академии, натаскивали Хранители силы…

В машине командиру полка вручили запечатанный конверт, необходимые инструкции, значительную сумму серебром и незаполненные бланки дарственных на землю для личного состава. Пока командир получал указания, с телеги перегружали в поезд мешки и корзины со снедью и углем. Затем джип Рубенса укатил, а майор собрал в штабном вагоне младших офицеров и вскрыл конверт с боевой задачей.

На следующий день подкатил еще один состав, длиннее предыдущего. Следуя приказу, солдат выпускали размяться по очереди, в ночное время, и круглые сутки держали вокруг путей оцепление, отгонявшее выстрелами назойливых селян. На третьи сутки, около часа ночи, головной паровик свистнул и потащил скрипящие вагоны в столицу.

Около двух часов ночи состав прогромыхал по мосту через Обводный канал и встал на третий путь Московского вокзала. Подтянулся второй паровик, солдаты высыпали наружу и быстро построились в районе станционных пакгаузов.

Полк встречал сам президент. Он прошелся перед идеальным строем, наугад проверил несколько винтовок, но не стал обращаться к десантникам с речью. Вместо этого он обнял майора, пожал руки командирам батальонов и поцеловал знамя полка.