Владимир Кравченко: Клеймо Теней

— Сворачивайте базар! — рыкнул он на них, с его голоском это казалось довольно забавно. Те двое сразу же притихли и посмотрели на него.

Все-таки я не ошибся, когда посчитал, что он главарь.

— Он уже давно ушел вперед, пока вы тут разговоры разговаривали. Пойдем отсюда, пока стража не прибежала. Безо всяких пререкательств они быстро свернули в переулок. Неужели пронесло? За это я готов вознести молитву любому из многочисленных богов нашего мира, который решил позаботиться о сохранности моей шкуры.

Я простоял еще пару минут в своем укрытии и продолжил путь. Двинуться пришлось тем же маршрутом, которым ходил уже чуть больше года. Можно было бы идти и по более освещенным улицам, вот только пойди я так, мне пришлось бы возвращаться почти к самому началу моего пути и тогда я бы точно не успел вовремя на работу. А этого мне не хотелось… Обычно тем, кто опаздывал, мелкий чинуша, заведующий тюрьмой, упиваясь своей властью над простыми рабочими, такими как я например, задерживал зарплату. А если мне ее задержат, то жить мне на улице… Потому как милой тетушке, которая сдает мне свой чердачок (не помню, как ее зовут), такие вот задержки ой как не нравятся… Она ясно дала понять, что если еще одна такая задержка, которых было уже достаточно много, каюсь, то жить мне под забором.

А я, как и любой сознательный житель большого города, этого естественно не хотел. Поэтому я припустился бегом по узким улочкам гнилого, как называют его обитатели, района. Но не забывал я и об осторожности. Подготовив арбалет, постоянно посматривая по сторонам, я ожидал практически любой каверзы. Ну, может быть, кроме той, что мои штаны куда-то пропадут. Реакция, на подобное появление у меня на работе, наверное будет знатной. Пробежав через очередной перекресток, я заметил смутное движение. Подумав, что моя фантазия слишком разыгралась, я побежал дальше, хоть и более осторожно, периодически оглядываясь. И полной неожиданностью для меня было то, что через пару несколько шагов после этого переулка у меня на пути возник мой давний знакомый. Здоровяк со смешным голоском! Хотя сейчас мне было не до смеха.

— Кого я вижу! — пропищал он, отвратительно улыбаясь.

Сзади ко мне уже подходили двое его компаньонов.

Дааа… положение мое было незавидным. Здоровяк закрывал собой больше половины узенького прохода, остаток закрывала его же здоровенная секира. Я слышал шум шагов его подельников. Не произнося ни слова, я стрельнул из своего арбалета здоровяку в лицо. Не долетев буквально половины метра до его лица, с оглушительным хлопком болт взорвался, высвобождая ярчайшую вспышку. Буквально на секунду в этом проулке засияло маленькое солнце. Я предусмотрительно что есть сил зажмурил глаза и прикрыл их рукой. Здоровяк же от неожиданности ничего не успел сделать. Хотя он наверняка был хорошо знаком с «пугалкой». Эти болты для арбалета были созданы нашими алхимиками и свободно продавались в любой оружейной лавке. Предпочитали их в основном сознательные граждане для дезориентации своих каких бы то ни было противников.

Через секунду после вспышки я услышал душераздирающий вопль главаря шайки. Осмотревшись, я увидел его сидящим на грязной мостовой и держащимся за глаза. Временная потеря зрения — довольно неприятная вещь. Услышав топот и витиеватую ругань у себя за спиной, я припустился вперед что было мочи. Но далеко убежать мне не дали. Пробежав буквально пару метров, я услышал звук раскручиваемой пращи и легкий свист металлического желудя. Я вам уже говорил, что у меня хороший слух? Последняя моя мысль, прежде чем на меня упало небо, это: «На работу все-таки не успею, зарплату задержат, обидно!». И повалился на пол вниз лицом.

Как обычно пробуждение было отвратительное… Но на этот раз, возможно, потому, что я оказался на полу? Стоп. А почему на полу? Последним моим воспоминанием было то, как трое милых ребят хотели поиграть со мной в ножики. Мало того, они уже выигрывали, но я, не желая видеть своего поражения, потерял сознание. Или это потому, что пращник попал мне в затылок? Скорее всего, второе. Но раз так, то почему я все еще жив? И даже не болит почти ничего, кроме головы и моей гордости, разумеется… Я стремительно встал на ноги и огляделся. Странно. Щека еще теплая, хотя я был уверен, что пролежал достаточно долго на камнях. Вывод. Лежал я вовсе не долго. Секунд двадцать от силы. Но тогда где же мои «друзья»? На этот вопрос я ответить, к сожалению, не мог. И слава богам! Нету их, и то хлеб.