Лайон де Камп: Отвергнутая принцесса

— Ха-ха-ха-ха-ха, великий зверь дал усадку! Вы что, вымыли его в слишком горячей воде, или как?

Пошатываясь от смеха и держась за живот, Хорват все-таки отбыл выполнять приказ инженера.

— Вот вырасту обратно, доберусь до этого мерзавца, — мяукнул Феакс.

Первой на лошадь села Аргуменда, затем Хобарт взобрался на свою кобылку и окликнул льва: «Сможешь путешествовать верхом, не поцарапав меня или лошадь? Хорошо, прыгай!»

— Это правда, что ты не собираешься жениться на принцессе? — глядя маленькими желтыми глазами на Хобарта, спросил Феакс, как только очутился в седле.

— Да, — и Хобарт автоматически привычными от частого употребления словами изложил все свои мысли касательно привычек чужого мира и своего к ним отношения.

— Когда вырасту обратно, не позволю тебе так подло поступить с моей принцессой! — с негодованием прошипел лев.

— Я знаю, — сказал Хобарт, посмеиваясь. — Но, послушай, старина, ты ведь не станешь принуждать Аргуменду к вступлению в брак без любви, не так ли?

— Почему без любви. Она любит тебя.

— Хорошо, назовем его несчастливым.

— Раз она любит тебя, значит, будет счастлива только с тобой. Ты обязан сделать все для ее счастья, как я делал для своей львицы... в прошлом, — скорбно закончил он, придирчиво оглядывая свои незначительные размеры.

— Черт, как насчет неадекватного брака?

— Неаквадетный... не-адек... ох, чайный куст! Это слишком умно для меня. Куда же ты отправишься после того, как покинешь мою принцессу?

— Надеюсь вернуться в свой мир.

— А там есть львы?

— Да, но не в том месте, где я живу. Им вообще не разрешается находиться в домах и разгуливать по улицам.

Феакс тихонечко засопел, что, очевидно, сигнализировало о мыслительном процессе.

— Я люблю Аргуменду, как и собственное достоинство, — выдал он. — Мне нельзя возвращаться в Оролойю; каждая собака там только и ждет случая, как бы унизить и оскорбить меня. Можно мне остаться с тобой?

— Надо подумать об этом. Но, пойми, что придется регистрировать тебя как необычную разновидность кошки, — ответил Хобарт.

— Я понимаю.

Светский Лев сменил тему разговора и остаток пути предавался воспоминаниям о любовных приключениях с прекрасными дикими львицами. Хобарт удивился небольшому количеству таких историй, хотя ему раньше казалось, что у котов нет сдерживающих факторов насчет этого. Однако инженер удержался от смеха, не желая оскорбить маленького друга. Размышляя над предложением льва, он пришел к выводу, что квалифицированный бакалавр, как правило, имеет домашнего питомца, а его собственная собака умерла несколько лет назад. Надо будет только научить Феакса пользоваться туалетом...

— Хан! Кто-то проехал в лагерь перед нами. Смотри! — крикнул Хорват и указал на примятую траву.

Даже Хобарту стало ясно, что тут недавно прошел крупный отряд всадников.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил инженер.

— Не знаю, но подозреваю хана Ховинда вместе с сыном.

— Могли они атаковать лагерь?

— Вполне, но вряд ли застали наших врасплох средь бела дня.

И Хорват широким жестом махнул в сторону невыразительной равнины, в траве которой спрятаться мог разве что Феакс.

— Полагаю, мы должны сами все увидеть, — объявил Хобарт. Еще час езды и на горизонте показались шатры маратаев в форме маленьких темных точек между голубым небом и желтым морем травы.

— Выслать разведчиков? — спросил Хорват.

В глубине души Хобарт пожелал, чтобы варвары не спрашивали его мнения по вопросам военной стратегии и тактики, но вслух ответил:

— Если постараемся подойти поближе — нас точно заметят. С другой стороны, мне бы не хотелось ползти на животе миль десять по траве. Предлагаю послать Феакса. Его размер позволяет... О-о-ой! Ты, маленький дьявол...

Светский Лев впился когтями прямиком в бедро инженера, а затем спрыгнул на землю.

— Ты смеешься надо мной! Я никогда не позволяю людишкам смеяться надо мной! Хоть и маленький, я все-таки лев! — промяукал он.

— Ладно, ладно, и вовсе я не насмехался. А, наоборот, сказал, что твой рост идеально подходит для лазутчика; никто, ни один зверь или человек, не сможет пробраться в лагерь лучше тебя!

— А, это совсем другое дело. Извини, что цапнул.

Успокоенный Феакс широкими шажками двинулся сквозь траву и моментально скрылся в ней. Остальные постарались устроиться поудобнее, чтобы дожидаться возвращения льва; некоторые спешились, некоторые остались в седлах, ели, курили или болтали. Лошади мирно пощипывали траву. Хобарт старательно избегал разговора с Аргумендой и Хорватом, опасаясь быть неосмотрительно вовлеченным в очередное деяние или дерзость. Он попытался заснуть, но по прошествии нескольких часов занервничал. Солнце давно село, когда, наконец, шатаясь от усталости, появился Феакс с языком на плече.