Иван Казаков - Найдёныш

Нед слегка подумал, потом ответил:

— Сирота. Из ардов. Нашли на берегу моря. Работал пастухом, на положении раба. Сбежал. Завербовался в армию. Всё. Семьи нет.

— Бедненький! — Санда погладила Неда по щеке — теперь у тебя есть семья! Немного безумная, да, но семья.

Девушка захихикала и теснее прижалась к парню, он мягко, но решительно её отстранил:

— На службу пора. Ухожу. Вечером приду.

Санда молча кивнула головой, со вздохом сползла с коленей будущего мужа и переела на стул. Потом вышла следом за ним на крыльцо и долго смотрела ему вслед, слегка улыбаясь, довольная и спокойная. Всё получилось как надо. Потом она посмотрела на выходящих из дома Задары родителей и поспешила узнать — как же будет проходить то, о чём она мечтала все последние годы — её свадьба с любимым человеком.

Последующие несколько дней прошли для Неда как в каком-то тумане. Свадьба — не очень пышная по городским меркам, но для него, не видевшего другого, просто потрясающая.

Он сидел рядом с молодой женой, смотрел на неё, на окружающих и как будто не понимал, что с ним происходит. Бурные события захватили его, понесли, как листок, упавший с дерева уносится бурным дождевым потоком. Нед, казалось, смотрел на себя со стороны, как будто всё происходящее было не с ним. Гости, поцелуи с женой под крики гостей, новые лица, которые он должен был запомнить и новые имена, которые пытался запомнить и не мог.

Потом начались походы по подружкам — Неда представляли, показывали, как новую игрушку и он механически кланялся, дежурно улыбался, с готовностью обнимал молодую жену — делал всё, что от него требовалось.

Люди реагировали на появление новоиспечённого мужа Санды по-разному. Одни были искренне рады за Санду и её молодого мужа, другие внешне улыбались, поздравляли, а в голове у них скользили мысли зависти, злобы и даже ненависти, похожие на мерзких ядовитых улиток.

И таких было много. Что, впрочем, Неда не удивляло. За то время, что он слышал мысли людей, для него не было откровением такое двуличие. Санда наслаждалась вниманием, а ещё — любовными играми. Ночи напролёт они проводили в объятиях друг друга, и девушка была неистощима в постельных выдумках. Когда однажды Нед спросил у неё, откуда она знает все эти штуки, Санда ответила, что женщина в постели должна быть шлюхой, даже если внешне строгая и добропорядочная матрона. Это ей сказала Задара, которая и подсовывала Санде книжки об ЭТОМ, заявив, что каждая женщина должна уметь ублажить своего мужчину, иначе он будет активно смотреть на сторону. Впрочем — добавила та — он всё равно будет смотреть на сторону, но так хотя бы вернётся назад, сравнив и придя к одному единственному выводу — его жена лучше всех.

Вот так и проходила новая жизнь Неда — ночью любовные объятия Санды, днём — служба, после неё смесь из тренировок (он не бросил занятия с мечом) и походов по родственникам Санды, уроков Задары — она учила их обоих хорошим манерам, прочтения книг, и ещё многого, многого другого…времени катастрофически не хватало.

Для свадьбы Неду выделили два дня выходных, полковник сам предложил предоставить отгулы, узнав о происшедшем.

Оплатили свадебный пир родители Санды. Они же привезли в дом Задары, где жили молодые, целую повозку приданого — простыни, одеяла и кучу всякой нужной молодожёном мелочи.

Мать Санды прослезилась и сказала, что готовилась к замужеству дочери много лет. И что желает молодым только счастья. Увы, счастье она понимала по-своему. А заключалось это счастье в том, что когда Нед пойдёт на войну, его там прибьют, и тогда Санда снова будет свободна. Конечно, уже не девственница, но всё равно найдётся тот, кто пожелает взять её в жёны. При такой красоте девушки сомневаться в этом не приходилось.

Нед слушал мысли «мамы» и хмурился — он лично не собирался расставаться с жизнью, чтобы доставить удовольствие этой достойной женщине.

Отец Санды был искренне рад выбору дочери — ему нравился Нед, похожий на него самого в юности. На свадьбе папаша хорошенько набрался вина, и долго объяснялся в любви к зятю, косясь на злющую жену и подмигивая любимой дочке. В нём не было зла, и как нередко бывает — он шёл по жизни на поводу у своей энергичной жены, искренне любя её, хотя и частенько не одобряя то, что она делала. Но любовь есть любовь, люди прощают своим любимым то, что никогда, ни за что и никому не простили бы, будь он даже самым замечательным человеком на свете.