Шеннон Макгвайр - Обитель

Я дернулась прочь от Алекса так резко, что прокусила губу и почувствовала на языке собственную кровь. Алекс смотрел на меня, и в его округлившихся оранжево-красных глазах сначала было недоумение, а потом, когда он заметил, что я в шоке и ярости, — что-то похожее на стыд.

— Ой, — мягко сказал он.

— Ой?! — Он все еще обнимал меня за талию. Я оттолкнула его. Он не отпустил. Я толкнула сильнее, так, что он врезался спиной в ближайшее дерево, а я торопливо сделала несколько спотыкающихся шагов назад. Запах кофе и клевера становился гуще, висел в воздухе, словно дешевый парфюм. — Алекс, что ты делаешь?

— Ничего! Я… ничего я не делаю. Ну, давай же, Тоби. Пожалуйста. — Он протянул ко мне руки. — Тебе просто нужно успокоиться. Иди ко мне.

Мне хотелось. О, дуб и ясень, мне хотелось. Как будто голосок где-то в голове говорил: «Все хорошо. Он вовсе не плохой. Ты хочешь этого не меньше, чем он. Ты не могла этого не захотеть. Не глупи. Просто иди».

Я сделала нетвердый шаг вперед, прежде чем поймала себя на том, что я делаю. Снова укусив губу, я сосредоточилась на остром вкусе крови, словно на спасительной нити, и прошипела:

— Алекс, ты прекратишь это немедленно, иначе, клянусь, тебе больше не придется беспокоиться, что тебя убьет неизвестно кто. Что. Ты. Делаешь?

— О чем ты? — спросил он, невинно распахнув глаза. Запах клевера сгущался, перебивая кофе и угрожая затмить собой даже вкус крови.

— Ты знаешь, о чем я. Прекрати немедленно. Я не хочу этого.

— Ну и что? Если ты это чувствуешь, разве остальное важно?

Он говорил почти умоляюще. Мне было плевать.

— Да, важно! — Я сжала кулаки, вонзив ногти в ладони и сфокусировавшись на боли. — Я отказываюсь влюбляться в тебя!

— Уверена? — Алекс, сделав три длинных шага, положил руки мне на плечи и снова поцеловал.

На мгновение у меня все в голове спуталось, а когда я поняла, что он делает, было уже слишком поздно. Запах кофе и клевера стал еще сильнее, и я растворилась в нем — мое собственное тело не позволяло мне что-нибудь предпринять. Я была в ловушке. Что хуже всего, я не могла решить, кто больше меня предал: Алекс, кем бы он ни был, или я сама, такая дура, что позволила себя поймать. Его ладони скользнули вниз, обхватили меня за талию, притянули, и вкус кофе почти заглушил вкус крови.

Думать о чем-то кроме поцелуя становилось все труднее. Я смутно понимала, что, если не прекратить это сейчас, потом будет уже не остановиться. Мы окажемся там, где я быть не хочу, и при каждом шаге я буду говорить «да».

Собрав остатки самоконтроля, я отстранилась, лишь наполовину притворяясь, что мне необходимо перевести дыхание. Алекс ослабил объятие, и я вывернула голову вбок, чтобы не видеть его глаз, а потом сильно укусила себя за язык. Рот наполнился кровью, смывшей клевер и кофе, и вдруг оказалось, что я снова способна соображать.

Заметив, что я неожиданно застыла, и почуяв в этом опасность, Алекс отодвинулся, и тогда я со всей силы толкнула его. Он во второй раз врезался спиной в дерево — но теперь так и остался стоять там, настороженно глядя на меня и не приближаясь.

— Ах ты сволочь! — Я вытащила нож Дэйр из поясной петли. Я не собиралась воспользоваться им, но не желала, чтобы Алекс снова попробовал подойти.

— Тоби… — Он быстро переводил глаза с меня на лезвие. — Это не то, что ты…

— Заткнись. — Он повиновался, продемонстрировав неожиданную тягу к самосохранению. Я прищурилась. — А теперь я снова задам тот же вопрос. Что ты такое?

— Ты пугаешь меня, — произнес он мягко. — Я напуган, Тоби. Мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо. Ведь ты тоже этого хочешь? Хотя бы на минутку?

Я чуть не попалась снова. Поняв это, я сглотнула, на языке выступила кровь, и я опять пришла в себя.

— Не вот так. Вот так — ни за что. Это что, игра? Вы с сестрой пробуете это на каждом, кто здесь появляется? Что за чары вы используете? — Меня трясло, и не только от злости. Часть меня хотела упасть обратно в его объятия — но я не сдавалась.

Он разочарованно вздохнул.

— Это, по сути, не чары. Извини меня. Мы не можем иначе. Это просто… получается само собой.

— И то, как ты это делаешь? Как целуешь меня? Тоже само собой получается?

Не хотелось бы мне встретить чистокровку той же породы.

— Да, Тоби, поверь мне, я делаю это вовсе не с любой встречной женщиной. Ты мне действительно нравишься. И…

— Не разговаривай со мной. Меня от тебя тошнит. И передай сестре, что если она хоть пальцем дотронется до Квентина, если просто очутится с ним рядом — мы отсюда уедем. Сильвестру я объясню причину, он поймет. Уяснил?