Шеннон Макгвайр - Обитель

— А кому ты собираешься звонить?

— Джен попросила меня попробовать вызвать ночных призраков.

Квентин замер, уставившись на меня.

— Ты это можешь?

— Никогда не знаешь, пока не попытаешься. — Я была рада, что он не стал спрашивать, кому я буду звонить. Если он не узнает эту сторону дела до момента, пока это не станет неизбежно, нам обоим будет только легче.

— Они смогут помочь?

— Не имею представления.

Ночные призраки живут за счет плоти фейри. Что, если они решат, что из меня выйдет неплохой перекус, и разорвут меня на части… но могут ведь и ответить на вопросы. У них обязательно должен быть какой-то способ узнавать, что умер кто-то, в чьих жилах течет кровь фейри, — они появляются очень быстро, а значит, такой способ есть. Если они относятся к мыслящим существам, то у их поступков есть причины. Они могли бы объяснить их мне. Да, есть шанс, что в процессе убьют меня саму, но риск есть всегда — а если это сработает, он будет того стоить.

Мы вышли из офиса и направились к столовой. Квентин не отрывал от меня взгляда.

— Тоби…

— Что?

— Не нравится мне эта идея.

— Мне тоже. Но она единственная, какая у меня есть, так что ее и будем придерживаться.

— Да уж, — произнес он, вздохнув.

Остаток пути до столовой мы проделали в молчании. За одним из столов обнаружился уткнувшийся в чашку Эллиот. Когда мы вошли, он поднял глаза и улыбнулся, делая вид, что вовсе не обеспокоен. Это ему не удалось.

— Привет, — сказал он.

— Нам что, провести лекцию на тему, что означает фраза «держитесь вместе с кем-нибудь»? — поинтересовалась я, направляясь к кофе-машине. Утомление постепенно уходило, сменяясь общим раздражением. — Почему вы здесь один? И Джен тоже оставили одну в офисе.

Он вздохнул и отставил чашку.

— Вы на меня злитесь.

— Я на всех злюсь. — Я налила себе кофе, а Квентин подошел к автоматам с газировкой. — Вы третий человек, которого я обнаружила в одиночестве. Вы что, нарочно стараетесь еще больше все усложнить?

— Нет, вовсе нет. Прошу прощения.

— Ладно, проехали, — сказала я и сделала долгий глоток, расслабляясь по мере того, как начинал действовать кофеин. — Квентин, возьми к газировке что-нибудь питательное. «Сникерс», например. В арахисе ведь есть белок? — Допив кофе одним махом, я направилась к таксофону.

— Для выхода на внешнюю линию нажмите девятку, — сказал Эллиот.

— Вряд ли это окажется помехой. — Я подняла трубку и прижала к телефону ладонь, надавив все кнопки разом. Поднялся запах травы и меди — густой, почти приторный — и я продекламировала: — Дотянись, дотянись, дотронься.

Квентин с Эллиотом смотрели на меня как на сумасшедшую. Кто знает, может, так оно и есть.

Тишина сменилась щелчками, а те — журчащими, как вода, гудками. Затем на другом конце провода знакомый голос раздражительно произнес:

— Алло?

В этот раз мне было не до любезностей.

— Лушак, это Тоби. Мне нужно вызвать ночных призраков.

Эллиот окаменел. Квентин выронил банку. Да, имя они узнали.

Лушак молчала так долго, что я начала бояться, что она положила трубку и ушла. Но потом она что-то проворчала на незнакомом мне языке, а затем спросила по-английски:

— Чего-чего?!

— Мне нужно вызвать ночных призраков.? С Лушак повторение порой лучшая политика: тверди одно и то же, пока ей не надоест и она не даст вам то, что вы хотите. Эта истина интуитивно известна всем дошкольникам, но мало кто из них пробует ее на бессмертных морских демонах. Возможно, поэтому дошкольников среди выпотрошенных жертв практически нет.

— Зачем?

Я как можно короче, но стараясь ничего не упустить, обрисовала ситуацию. Иметь дело с Лушак — все равно что жонглировать циркулярными пилами. Вот только циркулярная пила не извернется в воздухе, чтобы спикировать к вашей шее, а с Лушак станется. Даже хуже: если Лушак решит, что я что-то от нее утаиваю, то откажется помочь.

Когда я описывала свои находки в столе у Барбары, Эллиот побледнел, но продолжал завороженно слушать. Квентин глянул на меня расстроенно и отвернулся. Дело было не в том, что я просила помощи, а в том, что обращалась именно к Лушак, имевшей все основания взыскать с меня жестокую плату. Про Лушак слышал почти любой — она видела, как рождаются расы фейри, и, возможно, увидит, как они умирают. Даже для тех, кто сам теоретически бессмертен, такой возраст пугает. Кое-кто считает ее чудовищем. Лично я считаю, что у нее просто некоторые проблемы с характером.

— И поэтому ты хочешь призвать ночных призраков? — поинтересовалась она, когда я закончила. Злости в ее голосе не было, только усталость с толикой раздражения.