Шеннон Макгвайр - Обитель

— Ох… — Квентин обдумал сказанное. — А наши вещи?

— Огненные шары не настолько вежливы, чтобы оставить нетронутыми чьи-то запасные джинсы.

Квентин вздохнул.

— Просто замечательно.

— Я знаю, как тебе тяжело, — произнесла я, пытаясь не улыбаться, — но человеческим подросткам постоянно случается носить одну и ту же одежду по два дня подряд, и никто еще от этого не умер. — Благодаря Квентину, произошло практически невероятное: у меня улучшилось настроение. Ну, благодаря ему и кофе.

Квентин скатал салфетку в шарик и бросил в меня.

— Зараза!

— Я такая, — подтвердила я. — И еще. Я разговаривала с Сильвестром, и он сказал, что пошлет кого-нибудь на подмогу. — Про то, что этот же «кто-то» заберет Квентина в Тенистые Холмы, я умолчала. Не стоит говорить об этом, пока у него адреналин повышен от первой в жизни автомобильной аварии. — В общем, кто-нибудь приедет, у них будет машина, и они смогут привезти тебе смену одежды.

— А это не вызовет проблем с герцогиней Риордан?

— Детка, при нынешнем положении дел ей придется это как-нибудь пережить.

Гордан с сердитым видом открыла было рот, но не успела ничего сказать — охранные заклинания рассеялись, дверь распахнулась, и вошли Джен, Эллиот и Терри. Джен шла, распрямив плечи и задрав подбородок, подобно волшебному герою, готовящемуся надеть сияющие доспехи и ускакать на битву с драконом. Из этого могла возникнуть проблема, ведь мир изменился, а герои — нет. Конечно, они по-прежнему наилучший вариант, когда имеешь дело с драконами и с попавшими в беду девицами, но нынче напряженка с настолько незатейливыми задачами. Великаны, ведьмы, сказочные чудовища… это дела для героев. Для всего остального существуют такие, как я.

Все мы, даже Гордан с Квентином, в молчании смотрели, как Джен подошла к кофемашине, налила себе большую кружку, осушила ее и повернулась в мою сторону. Эллиот постучал по крышке машины, и та немедленно начала готовить новую порцию. Удобная вещь — бытовая магия, хоть я и не совсем понимаю, почему магическая варка кофе входит в список обязанностей банника.

— Итак, ты считаешь, что это один из нас, — без предисловий сказала Джен.

«Как сильно на тебя можно еще надавить, прежде чем ты взорвешься, маленький герой?» — подумала я, а вслух сказала:

— Это единственный ответ, который укладывается в рамки здравого смысла.

Я почувствовала, как взгляд Гордан сверлит мне затылок. Извини, детка. Иногда приходится говорить правду, даже обращаясь к героям. В особенности обращаясь к героям.

На лице Джен была горечь. Мне уже случалось видеть эту смесь покорности и отчаяния — как правило, в собственном зеркале.

— Ты уверена в этом?

— Более чем уверена. — Я поднялась, отдавая себе отчет, что машинально принимаю подчиненную позу, но ничего не могла поделать. Половина во мне от фейри, а фейри знают, как повиноваться своим господам. — Чудища не устраивают таких ловушек.

— Понятно. — Она опустила глаза и взглянула на свои руки. Ногти у нее были обкусаны до мяса. — Я доверяю всем своим работникам. Не могу даже представить, кто мог это сделать.

Что тут было говорить? Я обменялась взглядами с Квентином. Джен построила себе башню из слоновой кости, чтобы укрыться от хищников. Ей не приходило в голову, что они уже внутри.

— Простите меня, — сказала я искренне. Неважно, насколько глупо она изначально себя повела — никто из этих людей все равно не заслуживал подобного. — Мы сделаем, что сможем.

— Я знаю.

— И придумаем, как поступить с телами. — Я встряхнула головой. — До сих пор не понимаю, что с ними такое.

— Ночные призраки приходят всегда, — сказал Квентин.

— Может, они не совсем мертвы. — Джен взглянула на меня с внезапной надеждой. — Ты можешь их вернуть? Разбудить их?

— Нет.

Я не знала, как ей сказать, насколько бесповоротно они мертвы. Джен не пробовала их кровь, не чувствовала отсутствие жизни, вкусом похожее на скисшее вино. А мы с Квентином пробовали, и поэтому знали, что все они умерли. Хуже, чем умерли. Их кровь опустела, а кровь не бывает пустой никогда. Она помнит все маленькие победы и поражения за все время человеческой жизни и хранит их до тех пор, пока продолжает существование. А их кровь не помнила ничего. Кем они были, какую жизнь прожили — после смерти все оказалось потеряно. Они унесли это с собой во тьму.

Джен вздохнула.

— Понимаю… Я… дуб и ясень, Тоби. Прости. Тебе вообще не стоило увязать во всем этом.

— Меня послал мой сеньор, вот я и приехала. — Я пожала плечами. — И не уеду, пока все не закончится.