Дэйв Дункан - Небосвод мечей

Некоторые придворные, особенно самые любимые, получили приглашения постоять рядом с его величеством, и на помосте не осталось свободного местечка, где бы не торчала голова министра и не сверкал бы орден – Мать-настоятельница Белых Сестер, Старший Заклинатель Королевской Коллегии Заклинателей, конечно, не обошлось без Великого Инквизитора, лорд-канцлера… лорд Гренвилл? По-прежнему?

Одуряющий запах сирени заставил Малинду оглянуться, в это же время в грудь ей уткнулось облаченное в мягкую ткань плечо. Кузен Кортни пытался подглядеть через щель, хотя для этого ему приходилось стоять на цыпочках и опираться на принцессу.

– Семь спасительных духов! – прошелестел он. – Ты только посмотри на Ректора. Сразу видно, чей он малыш.

Малинда отступила на шаг, желая вдохнуть свежего воздуха и отойти подальше от благоухающего франта. Кортни был сыном сестры ее отца и имел право как минимум на герцогский титул, а скорее всего даже на положение принца, и тем не менее в сорок лет он оставался просто бароном Леандром, то есть носил унаследованное от отца имя. Кортни представлял собой квинтэссенцию дворцового щегольства, он обладал колким юмором, утонченным вкусом, изысканнейшей воспитанностью и нулевой значимостью. Он так и не женился, переходил от одной любовницы к другой без скандалов и страстей.

Амброз питал к нему отвращение и, чтобы унизить Кортни, назначил его Старшим Конюшим при Малинде, но даже король не сумел проучить этого коротышку. Тот хвастал новой должностью направо и налево и страшно гордился тем, что ни разу не бывал на конюшне.

Сейчас он насмехался над другим неудобным родственником – в Доме Ранульфов было больше паршивых овец, чем крыс во дворце. Рядом с королем стоял огромный мужчина, его звали Гренвилл, лорд-ректор Пустошей, а еще он приходился незаконным сыном отцу Малинды, а ей самой – сводным братом. После долгого отсутствия при дворе он приехал на празднество Долгой Ночи; принцесса надеялась, что он снова отправится восвояси и вернется к своим обязанностям – жечь деревеньки и забивать пейзан. Амброз придавал ему слишком большое значение – и в прошлом, и сейчас. Гренвилл был более молодой и сильной копией самого короля – не такой высокий и жирный, но с такими же желтыми глазами и бронзовой лопатой бороды. Он намеренно носил те же зеленые и золотые цвета, если вдруг кто сразу не разглядел фамильного сходства.

– Великолепно! – вздохнул Кортни. – Когда Дикие наконец проделают в нем дыру, нам останется только посадить его на бронзовую лошадь, и он сам станет себе памятником.

– Верно подмечено. В нем действительно есть нечто монументальное.

– У меня самый чувствительный орган – селезенка.

– Монархия никогда не обходится без отбросов – королевских бастардов, – сказала Малинда, чтобы тоже блеснуть злоязычием – о браке родителей Кортни никогда официально не объявлялось. – В Шивиале, в отличие от других стран, их не признают.

Маленький человечек обернулся к ней, при этом ему пришлось задрать голову. Он обильно потел, и пудра на лице пошла пятнами. Похоже, сейчас в его жизни наступил благополучный период: на пальцах Кортни сверкали кольца, покрой стильной и дорогой одежды скрывал природную бочкообразность фигуры.

Он растянул накрашенные губы в улыбке.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, дорогая. К тому же Гренвилл всегда был исключением.

– В каком смысле?

– Ну… – Он просиял и приблизился к Малинде с таким видом, словно собирался открыть ей величайшую тайну. Кортни умел разносить сплетни не хуже самой леди Арабель, хотя редко удостаивал своим вниманием Малинду. – Все началось еще до меня, конечно, – Гренвилл на несколько лет старше. – На самом деле ректору было на четыре года меньше. – Это был потрясающий скандал! Маркиза Ньюпорт понесла сына. Такое случается, хотя, думаю, ты еще слишком невинна, чтобы знать, от чего. Но маркиз повел себя слишком неуклюже – он заявил, что ребенок не его и обвинил жену в адюльтере! А для чего же существуют взрослые! Он даже подозревал, что отцом является кронпринц. Проблема же состояла в том, что твой дорогой папа, тогда, конечно, кронпринц, не дорос еще до возраста, когда такие истории случаются довольно часто. А леди была в три раза его старше!

Сейчас Амброзу исполнилось пятьдесят лет, шел пятьдесят первый, Гренвиллу было тридцать шесть. Малинда никогда раньше не производила подсчетов. А сама-то она древняя девственница в шестнадцать лет!..