Дэйв Дункан - Предназначение

Уолли знал демоническую сексуальность Шонсу, кроме того, не раз наблюдал мелких воришек, таскающих товар у лоточников. Тот же случай.

– Никто не знает, куда и зачем ушел Шонсу. Он просто исчез. Думаю, это все, милорд.

– Хорошая работа, Новичок, – сказал Уолли. – Ты сильно потратился?

Катанджи поколебался, а потом твердо сказал:

– Нет, милорд. Старейшины объявили бордели бесплатными для воинов. Это было интересно.

– Ну и как, загружены работой?

– Они были рады возможности просто поговорить, – усмехнулся Катанджи.

– Ты действительно только говорил с ними? – недоверчиво спросил Уолли.

Катанджи широко распахнул глаза:

– Мой наставник часто внушал мне. Лорд Шонсу, что необходимо поддерживать честь гильдии. Ннанджи метнул на него взгляд из-под ресниц. Уолли захохотал:

– Ну а как по поводу остального?

– Я приценивался, милорд. – Катанджи восхищенно взглянул на Уолли. – Да, цена упала. Как ты догадался?

– Цена на что? – вопросил Ннанджи.

– На самоцветы, – ответил Уолли. – А Лина жалуется, что продукты вздорожали. Я подробно объясню вечером, если тебе интересно. Что узнал ты, брат?

Ннанджи снял руку с талии Таны и положил свои большие ладони на колени.

– Не так много о самом Шонсу. Кастеляном до него был Седьмой по имени Нарринко. Шонсу пришел в город, захотел занять его место и убил его.

– Мерзко! Что сказали старейшины? Ннанджи погладил подбородок, и Уолли знал, в каких случаях он прибегает к этому жесту.

– Кажется, они вообще ничего не сказали, брат. Это город ложи; похоже, городские власти отделены от нее. Здесь нет гвардии, нет рива. Кастелян отдает приказы первому попавшемуся.

Следовательно, это вина нынешнего кастеляна, что город превратился в сумасшедший дом.

– Ложа независима? – спросила Тана. – Это что-то вроде устройства колдовских городов, да? В конце концов, я склонна в это поверить – портовый комендант, приходивший на корабль, не то старейшина, не то маг. В городе воинов нет рива. Смешно!

Уолли впервые слышал, чтобы на корабле кто-нибудь интересовался политикой, и восхитился прозорливостью Хонакуры. Леди Макбет!

– Шонсу был собирателем, – выступил Ннанджи и осуждающе нахмурился – это было необычно с его стороны.

– Что это значит, Ннанджи? – спросил Катанджи.

– Убийца, – с нажимом сказал Ннанджи, подчеркивая эту важную часть своей информации. – Собирал мечи убитых. Похоже, это он организовал поход против колдунов. Сбором, конечно, назвать его было нельзя. Пятьдесят человек, я слышал. Каким-то образом ему удалось проделать это втайне. В один прекрасный день они исчезли. Никто из них не вернулся.

Повисла тишина.

Полубог говорил, что Шонсу бездарно провалил свою миссию. Уолли содрогнулся при мысли, что пятьдесят молодых парней бросились на вооруженную армию колдунов и были разбиты.

– Но в какой город? Почему мы ничего не слышали о нем на том берегу? Ннанджи пожал плечами:

– В городе не осталось ни одного воина, знавшего Шонсу. Он всех забрал. Можно предположить, что они высадились в какой-нибудь маленькой деревушке, после чего он решил атаковать сам Вул.

– Боги! – воскликнул Уолли. – Он пошел на верную смерть! Не удивлюсь, что сбор созван из-за этого.

Ннанджи сказал, что не знает. Взгляд его посуровел, казалось, он что-то недоговаривает, и Тана, почувствовав это, внимательно на него посмотрела.

– Теперь выкладывай плохие новости, – сказал Уолли.

Ннанджи снова свесил руки с колен.

– Несколько недель спустя, ранним летом, как мне сказали, колдуны провели в Аусе по улицам воина. – Он больше ничего не сказал, но все знали продолжение – воин полз на своем голом животе.

– Имя этого воина?

– Они считают, что это был Шонсу. Уолли кивнул.

– Мне помнится, дело было не совсем так, – сказал он. – Меня поймали и разрешили вернуться на корабль ползком.

– Но слухи говорят по-другому! – сердито прокричал Ннанджи. – Это звучит, как если бы колдуны выпустили тебя, показали, а потом засадили обратно в клетку.

Вот в чем заключалась опасность для Уолли. Детали значения не имели. Попавшийся в ловушку колдунов, на берегу и без армии, он посчитал публичное унижение недорогой ценой за сохранение жизни. Он не учел тогда, что об этом оскорблении подумают воины – настоящие воины, и что они сделают с трусом, попадись он им.

– И история Ова переврана, брат! Они говорят, что отряд воинов атаковал пристани, – меня расспрашивали из-за проклятого цвета моих волос.