Дэйв Дункан - Предназначение

– Новым ривом стал Досточтимый Финдериноли, – продолжил Ннанджи. – Он со своими приближенными прибыл в ложу еще до твоего сообщения. Таким образом, он отправился в Тау и сразу все сделал как надо. Я не встречался с ним, но, похоже, он неплохо исполняет свои обязанности, – заметил он одобрительно.

– Что он сделал со стариком? – спросил Уолли. Отец Киониюйи не смог отказаться от должности рива, хотя стал уже слишком стар для нее. Хуже того, он обучил фехтованию своих сыновей, которые не были воинами. Это было недопустимым оскорблением, нарушением внутренних правил.

– Убрал его, – просто сказал Ннанджи, не переставая разглядывать людей на причале. Уолли содрогнулся:

– А его сыновья?

– Поотрубал им руки, – ответил Ннанджи. – Ах! Вот и она!

На дороге появилась Тана – дочь Броты, высокая и гибкая, обернутая желтым куском ткани. У Таны были классический греческий профиль и черные кудри. Когда Уолли видел ее, как сейчас, с мечом на спине, ему на ум приходила Диана Охотница. При виде Таны Ннанджи сразу терял способность думать о чем-либо еще.

Позади нее виднелась хрупкая фигура Хонакуры, древнего жреца и одного из ближайшего окружения Уолли – действительно, Хонакура был первым, с кем заговорил он в этом Мире, попав в тело Шонсу.

Сегодня старик ходил в храм за новостями. Он все еще рядился в черные одежды, пряча свои метки на лбу под головной повязкой, оставаясь Безымянным. Уолли, правда, рассчитывал, что Хонакура прекратит на этот раз свой маскарад, но, оказалось, он ошибался. Тот никогда не объяснял своих целей; не исключено, что просто не желал признаваться в их отсутствии.

Джия успокаивала Виксини, у которого как раз резался новый зуб. Катанджи, не торопясь, возвращался из лавки. Хонакура устало карабкался по сходням. Ннанджи побежал встречать Тану. Семерка – магическое число. Когда Уолли покинул храм в Ханне, приступая к выполнению миссии богов, команда его состояла из семерых. Седьмая, полоумная рабыня Ннанджи, ушла. Как считал Ннанджи, Тана должна была заменить ее. Тогда их снова станет семеро.

«Сапфир» помог Уолли попасть во все города петли РегиВула; его экипаж участвовал в битве при Ове. С помощью «Сапфира» он раскрыл секреты колдунов. Теперь кто-то – и он до сих пор не знает, кто – объявил сбор в Касре. И он туда должен идти. Глядя на идиотски сияющего Ннанджи, держащего руку Таны, Уолли подумал, что его команда близка к восстановлению сакрального количества.

Вполне возможно, что участие «Сапфира» в его миссии подошло к концу, и ему пора оставить эту легкую, ясную жизнь на Реке и завершить свой поход на берегу.

Кроме того, Ученица Тана выказала некоторую готовность к сотрудничеству, тогда как Ннанджи теперь выказывал, по предположениям Уолли, ей такую готовность регулярно, три раза в день, после еды. Естественно, она не питала иллюзий относительно этого рыжеволосого идеалиста, который избрал честь жизненной целью, убийство – заработком, фехтование и женщин – единственно достойным отдыхом. Глядя на эту парочку, занятую беседой, Уолли не слишком удивился бы, узнав, что его здоровый молодец подопечный сейчас описывает свои утренние похождения в борделе. Именно Ннанджи была отведена важная роль в миссии богов, почему Уолли и подвели к необходимости принять от него четвертую клятву, скрепляющую их братскими узами.

Как бы там ни было, Ннанджи пришлось бы покинуть «Сапфир» без Таны. А если он не пойдет? Что станут делать боги?

Необходимо обсудить такую возможность с Хонакурой.

Два часа спустя, воняя как кожевенная мастерская, «Сапфир» отвалил от берега. На его место тут же встал другой корабль, и два резвых, юных Вторых прыгнули на берег, не дожидаясь сходен. Их приветствовали Четвертый и трое Третьих, в которых Уолли узнал последователей добычливого Шестого. К рассвету этот Шестой соберет всех свободных воинов в городе.

Уолли забрался на носовой кубрик, чтобы не мешаться под ногами у моряков. Он облокотился о поручни, рядом стоял Ннанджи, а за ним стояла Тана.

– В Каср! – удовлетворенно сказал Ннанджи.

– Мы можем вернуться обратно! – охладил его Уолли, разглядывая Вторых, бодро марширующих на поиски Шестого, чтобы ему присягнуть.

– Что? Почему, брат?

Уолли развил свою теорию о том, что Богиня может пожелать, чтобы он собрал свою личную армию. Ннанджи скривился – Шестой значительно превосходил его по званию.

– Надеюсь, что дело не в этом, – успокоил его Уолли, – но зачем же еще она согнала столько воинов в Тау? До Касра далеко. Я уверен, что Богиня преследует более достойные цели.