Дэйв Дункан - Изгои

– Духи? – пробормотала старуха. Она повыше подняла фонарь и стала вглядываться в темноту. – Что это вы так всполошились, духи?

Ветер завывал в высоких стропилах, шевеля подрубленными краями пыльных полотнищ, которыми была накрыта мебель. Откуда-то доносился стук оконных створок. Стены зала уходили высоко вверх, к самой крыше дома. Тусклый свет фонаря не мог рассеять царившей здесь тьмы, но старухе это было и ни к чему – она знала зал как свои пять пальцев: лестницы, балконы, огромный каменный камин по одну сторону, хоры по другую, грязные окна… Подняв голову к опутанным паутиной невидимым балкам, она почувствовала разлитую в воздухе неясную тревогу.

– Что это с вами, духи? – прокудахтала она.

Оконные створки стучали во тьме. Ветер с воем кружил над крышей. Из-под ног выкатывались и тут же исчезали в темноте невесомые комки пыли.

Старуха поежилась, почувствовав подступивший к груди холодок. Поплотнее запахнув шаль узловатыми пальцами, она засеменила через зал. Золотистый свет фонаря отражался в стеклах высоких окон, по пыльным простыням ползли тени. Сколько пиршеств знал этот зал, сколько видел он веселья, музыки, танцев… Но вот уже много лет по нему ходила только старуха – она одна и больше никто…

И вновь старуха ощутила их присутствие – они следили за ней, они прислушивались. Она чувствовала их злобу, их гнев.

– Духи, сегодня сюда никто не придет! – воскликнула она. Ее слабый голосок слился с завываниями ветра. – Там, снаружи, идет снег, духи. Такие снегопады – большая редкость, а ведь до зимних Празднеств еще целых три недели! Нет, сегодня он не придет!

Пронзительные завывания…

«Ветер», – подумали бы другие, ее же провести было невозможно.

Старуха склонила голову набок и стала напряженно вслушиваться.

– Вон как! – воскликнула она. – Колокола, говорите? – Старуха вновь прислушалась, и тут же ветер донес до нее тот же низкий звук. – В этом все дело? Они-то и не дают вам спать? – Она вновь примирительно закудахтала. – Его уже нет. Сегодня его черной душой завладело Зло. Не удивительно, что вы так разволновались, духи!

Она на миг умолкла и прислушалась.

– Нет, духи, тот, другой, сегодня не появится. Слишком уж снегу много.

Новых вопросов не последовало. Тут же успокоившись, старуха захихикала, развернулась и зашаркала прочь, к своему прибежищу, что находилось в цокольном этаже.

А створки все так же стучали, а ветер все выл и выл…

Зима и скорбь – тяжелые, словно сапоги иноземного поработителя, – опустились на великий город. По пустынным заснеженным улицам медленно пробирался одинокий экипаж. Город тонул в непроглядной тьме…

Храмовые колокола не смолкали ни на минуту. Еще бы – Эмшандар IV правил Империей пятьдесят один год… Его кончина оставила в сердцах подданных разверстую рану – снести подобную боль могли только импы.

Внезапный буран лишь усиливал горечь этой скорбной ночи. Даже скрип колес и стук копыт звучали сегодня на удивление глухо. Экипаж ехал без эскорта, хотя во время поездок по столице Ионфо – графа и проконсула – должны были сопровождать преторианские гусары. Этой ночью соображения секретности значили больше, чем защита от разбойников, а волшебство заключало в себе куда большую опасность, чем любая обычная форма насилия.

Время от времени Рэп поднимался со своего места и через оконце давал указания сидевшему на козлах вознице, ибо темень и кружащий снег то и дело ставили последнего в тупик. При желании он смог бы обойтись и без кучера, направляя лошадей в нужную сторону, однако любое явное обращение к магическим силам в эту зловещую ночь могло обернуться бедой, и потому Рэп воздерживался даже от этого пустякового волшебства.

Краткий всплеск магических энергий, который он ощутил после смерти императора, уже сошел на нет. Оккультный план вновь исполнился тишины – он стал таким же загадочно безмолвным, как и во время его утомительного сорокадневного путешествия из Кинвэйла. Магической активности не чувствовалось – слабый фон в расчет можно было не брать. Он слагался из излучений волшебных замков, управляемых игральных костей, плащей-невидимок и прочей обычной для столицы забавной мелочи. Этот магический арсенал по большей части принадлежал светским особам. Впрочем, не следовало забывать и о том, что в Хабе всегда пользовались большой популярностью защитные оккультные экраны, под которыми могли скрыться от посторонних глаз целые здания. О том, что происходит в столице на самом деле, можно было только гадать. Тишина же казалась зловещей.