Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

В малолетстве время не воспринимается. Ни физической единицей, ни божьим велением, ни прихотью Бытия. Вообще ничем! Его для тебя не существует. Но, тем не менее, ты растешь, ты вглядываешься в окружающие и пытаешься угадать свое место в этом мире. И если оно не по нраву, присматриваешь другое, ибо чего ты достоин, как не лучшего!

Юноша вспомнил, как однажды, над ним зло пошутил Аё, увидев препоясанным веревкой и заткнутой за нее деревянной палкой. Кир Мэдок!

− Убирать за инвалидом не малая доблесть. За горшки тоже положен рыцарский статус.

Тогда Мэдок захотел убежать из дома, в поисках лучшей доли, фрайх Аё удержал его.

− Там не лучше, чем здесь. Ты ничего не умеешь, мало что смыслишь. Тебя съедят. Здесь, по крайней мере, ты знаешь одного старого пса.

− Ну и пусть! — не желал внимать Мэдок предупреждению и готовый прибить инвалида, если понадобится расчистить путь к свободе.

− Тебе опротивел я или ты хочешь перемен? — спросил его хитрый Аё.

− И то и другое! — признал мальчик.

− Давай поступим так. Я постараюсь не быть тебе слишком большой обузой, а в замен научу кусаться. Надеюсь, я не забыл, как это делается.

Мэдок принял соглашение. Наверное, потому что иметь свой дом и учителя не так и плохо. Большинство его ровесников в Сломанных Мечах не имели и этого.

Ты навсегда запомнишь тех, с кем рос. По именам, привычкам, обидам и мечтам. Их голоса снятся тебе. И не будет вкуснее уворованных и разделенных поровну яблок, как не будет теплей костра согревающего тебя и их, и не достанется свободы большей, чем идти вместе на закат ли, от заката ли, под дождем, под снегом, под ветром или зноем. Сколько их осталось? Двое? Трое? Тех, кому навсегда ровня. С кем в уличных драках, держался плечо к плечу, а когда приходилось совсем туго и врагов было слишком много, вставал спина к спине. Твою и их жизни выводили одними чернилами на единых страницах книги Судеб. И там не было длинных строк. Никто не отпускал им и тебе долгого срока земного бытия. А когда высший промысел свершился, ты остался один.

В ту пору Мэдок не знал о своем происхождении. Нянька давно умерла, и они вдвоем с Аё жили на скудную ветеранскую пенсию. Потом на смертном одре Марч открыл ему тайну рождения и причину нахождения у него. Мэдок не знал радоваться или выть от злости, поскольку происхождение обязывало другое положение в обществе. Марч прочел его мысли. Или угадал.

− Не стоит обольщаться, сынок. Если о тебе не вспомнили до сих пор, значит, крепко забыли. Или надеются, ты околел. Не осуждай и не огорчайся. Ты умеешь держать клинок, а это искусство востребовано под небесами во всех краях и уголках земли. Возьми жизнь на остриё. Мой тебе совет.

Все что он получил в наследство после смерти Марча ди Аё, меч. Децимийский добрый меч старой работы и крохотный клочок бумаги. Не рекомендация, а скорее просьба к старому другу пристроить Мэдока к делу. В бумаги он звался Мэдоком ди Аё.

− У старого блядуна был сын? — удивился получатель записки. Он был сух как старая береза и столь же крив и скрипуч.

− Я его приемыш.

− Интересно, чей же ты ублюдок? — усмехнулся будущий покровитель. — Раз Аё прикормил тебя

− Глориоза Бекри, − ответил Мэдок.

− Ух, ты! — загоготал тот. — Не всякий знает своего папашу. Обычно матери предпочитают называть выдуманные фамилии.

− Моя мать носила фамилию Хенеке. Как и я.

Получатель записки смял бумагу и выбросил её.

− Парень, мне не нужны лишние заботы. Я, конечно, кое-чем обязан Аё, но…

Тогда Мэдоком овладела необычное упрямство.

− Я, Мэдок ди Хенеке, и точка! Платите, раз обязаны. Марч завещал мне свои долги.

Глупо было ругаться с единственным человеком, который мог помочь.

− Умение скалиться не означает умения укусить, − услышал в ответ Мэдок и, получил чувствительный удар в лицо. Он упал, тут же вскочил и выхватил клинок. Бой на мечах удивил противника.

− Узнаю руку Марча, − удостоился похвалы Мэдок.

В конце концов, опыт одержал верх. Мэдока обезоружили и прижали к стене. Под изучающим взглядом противником, он, из последних сил, сдерживал слезы бессильной ярости.

— Так мы договорились?

− Нет. Я, Мэдок ди Хенеке. И ни кто другой! — твердо стоял на своем юноша и, жертвуя целостностью одежды и собственной плоти, вывернулся из-под клинка. Подсечка по ногам сзади, уронила его на пол. Мэдок прокатился кубарем, но успел подхватить свой меч. В проигрышной позиции, лежа на спине, он выставил оружие, готовый к новой схватке.