Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

− По указанию кира Дуфуса. Фрайх Вейн требует наказания виновных в нападении на рейнха Маггона.

− Можно взглянуть?

Писарь замялся.

− Вот тавлион, − равдух протянул бляху. — Надеюсь тебе не нужно объяснять его назначение? Или у вас секреты от службы императора?

− Что вы! Что вы! — замахал руками писарь и протянул документы.

Равдух взял свитки. Прочитал первый. Довольно толково и сжато. В результате происшествия, в ночь с такое-то по такое-то, в районе Жужел, в комнатах трактира Малая Денежка и подворье, портарием Цамом были обнаружены и т. д. и т. п. Перечислены убиенные с подробным описанием ран. Имен не много. Шлюхи Марти, хонсария Кота, Бомани и трех бродяг разыскиваемых законом давненько и безуспешно.

− Бомани? Кто это? Странное имя.

− Беглый с юга.

− С какого еще юга?

− С Рааба. Фонарщики его к себе приманили, − писаря передернуло. — Кровожаден и жесток был. А уж хитер!

Дентри хмыкнул и перечитал.

− У вас прямо не клефты, а благородные киры. Друг друга кинжалами порешили. У нас дюсаками пользуются. Из-за чего ссора вышла?

− Доподлинно не известно. Установлено, в трактир заявились двое. Один из них карнах Рют. Затем поднялись на второй этаж. Там и началась ссора, повлекшая столько убийств.

− И что карнаха и сопровождающего прикончили? Бедняги отбивались до последнего? И перебили сколько смогли? Спасибо им за это надо сказать.

− Один спасся, − невнятно поправил писарь и равдух сказанного не расслышал.

Дентри пробежался по списку изъятого оружия. Мечей пять штук, дюсаков шесть штук, баллок, биши? вилы-тройчатки, дубина с шипами.

Третья бумага прошение фрайха Вейна.

− А каким боком это относится к Жужелам?

− Так второй, что приходили с карнахом Рютом в Денежку, освободил из заточения рейнха Маггона, удерживаемого фонарщиками в плену. Днями раньше молодой рейнх выехал в столицу к родственникам глориозу Бекри, но был пленен.

Дентри вернул документы. Времени маловато над чужими заботами голову ломать.

− Скажи когда придет равдух Стотл?

− Не могу знать, − соврал писарь и покраснел что невинная девица от первого поцелуя.

Конечно Дентри мог наорать, ткнуть в нос тавлион и потребовать доставить ему нерадивого коллегу хоть из под земли хоть с небес. Однако, традиции следует соблюдать. Равдух извлек мелкую монету.

− А где он в данный момент? — попробовал уточнить Дентри. Перечисленных катепаном мест не так уж и много.

− Не могу зна…, − писарь еще не договорил когда увидел (и близорукость не помешала!) в руках равдуха двойной фолл. Язык у бедняги заговорил сам по себе. — Обычно в это время он в Шиле….

Сунув деньги писарю, Дентри вышел. Идти без провожатого закоулками тюрьмы Ирля сущая мука. Освещение плохое, грязь, насекомые, вонь человеческих экскрементов. Ладно, узники не отличались чистоплотностью. Сами карнахи устраивали отхожие места в темных углах.

Дентри с удовольствием вдохнул уличный воздух. Осталось дел — уведомить коллегу о море в замке Морт и можно отправляться в столицу. Воспоминание о замке подпортило настроение. Но что поделать. Торжествовать истине предстояло не в этот раз.

Фускарию «Шило» он нашел быстро. Даже расспрашивать никого не пришлось. Реденькая вереница карнахов тянулась от казарм и обратно, пунктиром обозначив направление.

На вопрос был ли здесь уважаемый равдух Стотл, фускарий ответил вдохновенно витиевато.

− Полчасика погодите. Они еще не все кружева на фундоши шены Нуреты обнюхали. Как управится, так придет.

Дентри заказал пива и курицу, сел в уголок. Здесь он не мешал никому и ему тоже не мешали.

Курица оказалась жесткой. Птица жила до последних дней своего века. Кончину от старости опередил милостивый удар топора. Мясо застревало в зубах и приходилось доставать жилки, ковыряя ногтем между зубов. Пиво отдавало кислым. Хозяин явно добавил в него выдохшихся опитков. Хлеб крошился. Так что с полной уверенностью можно констатировать, завтрак не удался. В силу привычки Дентри обратил внимание на карнаха вертевшего головой и нервно реагирующего на каждый звук: хлопанье двери, громкий смех, приветствия, появление новых клиентов. Был он достаточно молод, чтобы определить, службу тянет не более полгода. А проходящий синяк под глазом подсказывал, он в натянутых отношениях с декархом (вряд ли с ним возится портарий). Командир не постеснялся прибегнуть к кулачным воспитательным мерам, чего не позволил бы себе со «стариками» и ветеранами.