Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

— Гаррик, дитя мое, — произнесла она голосом, сладостным, как ночная песнь соловья, — я испытывала тебя, чтоб узнать, чего ты стоишь. Приди и поклонись мне, Гаррик. А когда ты поднимешься, я сделаю тебя своим Пастырем — богом, правящим вселенной от моего имени. Поклонись мне, Гаррик.

Она была прекрасна и чиста. Казалось, само добро воплощено в этом образе.

Гаррик не знал уже, где правда, где ложь. Он, как и большинство его односельчан, довольно формально поклонялся великим богам. Все баркианцы ограничивались скромными пожертвованиями во время ежегодного сбора десятины, наиболее зажиточные добавляли сюда еще жертвоприношение в виде овцы в день своего рождения. При всем при этом юноша не смел сомневаться в истинности сияющего образа, представшего перед ним.

Гаррик мучительно колебался. Если он сейчас ошибется, то будет всю оставшуюся жизнь нести наказание, зная, что заслужил его.

— О Дузи, прости заблудшую душу, — прошептал юноша и шагнул вперед. Если надо, он возьмет Госпожу за горло…

Молния прорезала небо с утроенной силой. Казалось, все утонуло в ее бело-голубом свете. Затем она погасла, и Гаррик снова обрел способность видеть окружающий мир. Скала, шторм и ревущее внизу море вновь стали реальностью.

Снова перед ним стоял Клобук, теперь он был уже нормального роста. Колдун откинул назад свой капюшон, и Гаррик впервые мог видеть его лицо — хитрое, жестокое и какое-то бесполое. Холодные глаза повторяли цвет драгоценного набалдашника на его жезле. Всего десять футов отделяли его от юноши.

— Ни с места! — приказал Клобук, выставив вперед скипетр. Вспышка фиолетового света обозначила границу между ними, скала под ней закипела, вспузырилась.

Раскаленные капли попали Гаррику на ноги, кожа тут же пошла волдырями. Пришлось остановиться.

— Я сохранил тебе жизнь, — объяснил колдун, — только потому, что надеялся на твою помощь в поисках Трона Малкара. Но если ты вынудишь меня, я испепелю тебя и пепел развею по ветру.

Если Гаррик сделает еще хотя бы шаг, Клобук и впрямь превратит его во вспышку голубого пламени. Юноша понимал: чтоб добраться до противника, надо сперва лишить его магического жезла.

Соседи Гаррика утверждали, что он смышленый парень, так же как называли Кашела тугодумом. Однако близкие друзья и родные знали: Кашел далеко не так прост, как о нем говорили. Возможно, соседи ошибались и в отношении Гаррика, но он-то сам знал, что не хуже других умеет находить решение проблемы.

На этот раз подходящего решения не существовало. Он мог либо подчиниться злу, либо погибнуть.

Гаррик рассмеялся. Он только сейчас понял, что имел в виду Кашел, когда говорил: «Не верь мечу. Верь своему сердцу». У него действительно не было выбора.

— Я не стану служить злу, — крикнул Гаррик и шагнул вперед.

— Тогда умри, как дурак! — решил Клобук и попытался направить на него свой скипетр.

Юноша увидел, что к рукам и ногам колдуна тянутся световые нити — красные и синие, тонкие как паутина. Они извивались, перекрещивались и оставались при этом прочными и неразрывными. Жезл Клобука изрыгнул фиолетовое пламя и выжег выемку в скале. Это действие никак не повлияло на целостность и прочность нитей.

— Я Малкар! — взревел колдун.

— Ты марионетка! — рассмеялся Гаррик. — И я вижу твои нити!

Он перепрыгнул через горящую полосу под ногами и схватился двумя руками за скипетр. Тот был сделан из металла и оставался холодным, несмотря на свою огнедышащую силу. Юноша вырвал жезл из рук Клобука и, вложив всю свою силу и отчаяние, перекрутил его.

Металл не выдержал и треснул, выкинув фонтан света и силы. Скала тоже треснула и рассыпалась, как песочный замок под действием прилива. Гаррик снова услышал вопль Клобука.

Сам он не падал. Он все еще стоял перед пустым троном в комнате, чьи стены сочились влагой.

Трон дрожал и рассыпался в пыль, как куча зерна. Рядом лежала Илна, дышала она с трудом. Пальцы ее были спутаны нитками, которые она непроизвольно выскребла из бахромы своей шали.

Теноктрис с участием прикоснулась к плечу девушки.

— Она обладает исключительной силой, — тихо пробормотала колдунья. — Даже для девушки, чья мать была эльфийкой. А теперь, после нашего успеха, нам надо как можно скорее выйти отсюда, пока мы не утонули.

Гаррик приблизился к Илне и взял ее на руки. Зеленая вода просачивалась сквозь поры в стене, разрушая их. Слышалось потрескивание — камень начинал сдаваться. Из комнаты был единственный выход — в коридор, уходивший вверх.