Владимир Лосев: Охотник

В этом туннеле горел свет, через каждые сто метров мерцала желтым светом лампочка под потолком, закрытая мутным стеклянным колпаком — это подтверждало его вывод о том, что туннель обслуживается, и здесь периодически бывают ремонтные бригады.

Крот посмотрел на всякий случай по сторонам, никого не заметил, вытащил компас и карту, определил место, в котором он находится, потом прошагал ровно сто шагов, как было указано, и стал искать скрытую боковую дверь. На этот раз он нашел ее быстро, хоть она снова оказалась замаскирована и закрыта на внутренний замок, на этот раз он был хорошо смазан, поэтому отмычки сработали как надо. Вадим отворил заскрипевшее железное полотно и увидел лестницу, ведущую на нижние этажи.

Света здесь уже не было, он закрыл дверь и стал спускаться. Ступеньки на удивление были чистыми, даже пыли на них оказалось не так много — возможно этот проход обслуживался, и рабочие вычищали периодически эту лестницу, чтобы в случае войны начальство не запачкало свои нежные ручки и ножки о вековую пыль.

Вадим спустился на пять лестничных пролетов и оказался перед ржавой решеткой, на которой висел навесной замок от времени превратившийся в труху. Он его сбил одним ударом, потом используя черенок саперной лопатки, открыл пронзительно взвизгнувшую дверь, отчего эхо загуляло по подземелью, и оказался в новом туннеле.

Этот оказался более древним, чем все предыдущие, стены его были выложены из огромных валунов, а пол из мелкой гальки. Воздух здесь был затхлым, воняло канализацией, разложившейся органикой и еще чем-то знакомым и неприятным — такой запах бывает в местах, где живут змеи, хотя откуда они могли взяться под землей, непонятно.

Пришлось снова цеплять на лицо респиратор и дышать через него. Сразу отступила непонятная напряженность, а плечи чуть расправились.

Крот прошел по туннелю пару десятков метров, разбрызгивая лужи с мутной водой, и свернул в узкий боковой проход — там на карте была нарисована маленькая змея, и поставлен маленький крест. Что под ним подразумевалось, неизвестно — то ли сундук с золотом, или шкатулка с драгоценностями, а может — что гораздо вернее — завернутые в сгнившую тряпку царские облигации, давно превратившиеся в труху. В том-то и была интрига: можно найти все или ничего — это уж как кому повезет. Крот дважды по таким картам находил тайники со старинными монетами, благодаря чему, смог купить мебель в квартиру и одеться.

Его очень заинтересовал этот странный знак — маленькая змейка. На картах такие знаки обычно не ставили, да и непонятно что они могли бы обозначать. Гнездо змей? Так в подземельях они не водились. Зачем им под землю лезть? Эти твари холоднокровные, теплолюбивые, им солнце надо, а под землей сыро, грязно, пахнет непонятно чем и есть нечего. Мыши здесь не водятся, они глубоко под землю не опускаются, для них здесь нет пищи, встречаются только крысы, но эти твари повсюду, так как такие же любопытные как человек.

Свод туннеля стал понижаться, воды стало больше, а запах хуже. Запахло разложившейся органикой. Этот запах пробивался даже сквозь новый фильтр респиратора. Как-то Вадим напоролся на могильник животных, который какой-то предприимчивый малый спрятал под землей. Дышать там было совершенно нечем, он едва не задохнулся, даже не понял, как выбрался оттуда живым.

Под ногами стали попадаться кости: сначала собак, кошек и крыс, потом человеческого скелета. Темный череп оскалился неровными желтыми зубами.

Вадиму стало страшно, да и его внутреннее чувство опасности проснулось, говоря, чтобы он убирался отсюда.

Дальше он двигался только из упрямства, хоть уже понимал, что ничего ценного здесь быть не может, так как никто не прячет клады в сырые места.

Туннель сузился, идти стало труднее. Темная грязная вода поднялась сантиметров на двадцать, еще немного и сапоги начнет захлестывать.

В лужах лежали кости, только уже было невозможно разобрать, кому они принадлежат. Стало трудно дышать, фильтр забился.

Сердце бешено колотилось, а ощущение, что в темноте прячется что-то чрезвычайно зловещее и опасное, еще больше усилилось. Сама темнота стала другой, более вязкой что ли. Над водой клубился туман, поднимаясь до пояса, фонарь с трудом пробивал смесь зловонных испарений и застоявшегося мрака.

Вадим едва сдерживался, чтобы не повернуться и не убежать. Чувство опасности вопило безостановочно, как пожарная сирена, но он продолжал двигаться, стискивая зубы и преодолевая страх, держа в руках острую саперную лопатку. Двигаться он стал значительно осторожнее; шаг стал стелющимся, поэтому брызги уже не летели в разные стороны.