Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

— Где я? — хрипло (непрерывный визг не прошел даром для голосовых связок) и опасливо спросила девушка.

— В королевском замке Таравердии, принцем коей Камелитом я именуюсь, подле тебя сидит почтенный маг магистр Коренус, а по правую руку стоит славный рыцарь Ламар, — гордо ответствовал красавчик. — Откроешь ли ты нам свое имя, о дева, гостья нашего мира?

— Оля, — машинально шепнула похищенная, не зная, что и думать о происходящем и верить ли глазам, или считать странную троицу вкупе со всей окружающей обстановкой чистой галлюцинацией. Пожалуй, версия с галлюцинацией была самой желанной из возможных. Если все это только кажется, то рано или поздно кто-то вызовет врачей, ей дадут хорошее лекарство, и все закончится, как странный сон. На всякий случай, вдруг поможет, Ольга крепко-крепко зажмурилась и ущипнула себя за руку. Было больно, но галлюцинация не исчезла, скорее даже усилилась.

— Оля, — не то пропел, не то провыл «маньяк» с самой идиотской блаженной улыбкой, прижав к сердцу уворованную щетку и запечатлев на крае полотенчика страстный поцелуй.

От такой клоунады девушка опасливо вздрогнула, потерла покрасневшее после щипка место, мимоходом отметила наличие невзрачной тускло-серой полоски металла на запястье (неужели тот самый браслет-посредник?) и на всякий случай нащупала диванную подушечку. В качестве оборонительного средства та годилась слабо, но некоторую уверенность придавала. Назвавшийся Камелитом блондинчик горестно вздохнул, задвинул слабо сопротивляющегося, подвывающего на все лады брюнета в угол к окну и в прежней участливой манере продолжил расспросы:

— Ты, наверное, гадаешь, как здесь оказалась?

— Этот маньяк меня зачем-то притащил! — обвиняющий перст Ольги, связавшей причины и следствия, ткнул в направлении Ламара.

Если от галлюцинации не удалось отделаться и игнорировать ее не получается, значит, пока надо как-то жить в ней, дожидаясь помощи от врачей. А вдруг удастся каким-нибудь образом и самой вернуть рассудок?

— Разве я мог разлучиться со своею невестой? — несказанно удивился рыцарь, не понимая, на что гневается его «прекрасная дева».

— Невестой? — обеспокоенно заблеял старичок, заерзал в кресле и зазвенел скляночками на поясе. У Оли от заявления маньяка и вовсе на мгновение дар речи пропал.

— Невестой! — гордо подтвердил Ламар и похвастался, указывая поочередно на фактические доказательства: — Вот дары твои, любовь моя: гребень, что волос шелковых касался, плат драгоценный, которым я меч обернул, и яства, коими угостила ты меня в доме своем.

— Ты действительно подарила ему расческу, платок и предложила пищи? — озадаченно переспросил блондинчик.

— Ничего я ему не дарила, он набросился на меня, грозил, какие-то «кик», «корт» и «энерага» орал, вот я и кидалась всем, что под руку попало, — наябедничала Ольга, обиженно засопев и вцепившись пальцами в подушечку. Даже забыла, что решила считать все происходящее галлюцинацией. А если даже это галлюцинация, так что же, теперь ее все подряд обижать могут?

Растерянный Ламар тут же принялся темпераментно, с энергичной жестикуляцией оправдываться. Все «грозные речи», воспринятые как злобный рык из-за проблем с переводом, оказались старинными ритуальными фразами ухаживания. Глупо, конечно, но именно они, вдолбленные в период ученичества, первыми пришли в голову рыцарю, которого буквально пронзила магическая стрела любви. Итак, из путаных объяснений героя-любовника выяснилось следующее.

В ответ на первую мольбу: «О прекрасная дева, сердце мое и душа отныне твои, сжалься, одари взглядом!» — была подарена расческа.

На призыв: «Позволь положить меч мой на твой плат!» — Ольга запустила в рыцаря полотенцем с Нюшей, которое успешно исполнило роль традиционного платка. А третья, финальная просьба: «Прекрасная дева, я жду твоего ответа!» — после ритуального сложения меча к ногам девушки была удостоена кулинарного шедевра — свежих, пусть и чуток пригоревших, котлеток со сковородки.

— Значит, формально помолвка состоялась, — признал старичок и горестно прищелкнул языком.

Обменявшись заговорщицкими взглядами и какими-то странными жестами с принцем Камелитом, маг вдруг спросил расстроенного непониманием рыцаря:

— А какой дар ты деве преподнесешь?

— Правда-правда, ты же теперь должен ей ответный дар вручить в знак своей любви! — коварно подхватил Камелит и добавил: — А еще не худо бы тебе, друг, умыться. Грязные и вонючие драконоборцы прекрасным девам не очень нравятся! Я бы даже сказал, совсем не нравятся!