Альберт Максимов - Путь Сашки 6

- Ладно, это после. Главное - коронация. А сейчас пора и к Обрубку...

Эльзина, держа за руку Винтольда, вошла в его покои. Дарберн, стуча зубами от сильного озноба, лежал, глядя невидящими глазами в потолок. Винтольд остолбенел. Отец, которого он не видел больше шести лет и которого совсем не помнил, в мыслях представлялся ему богатырем, большим, сильным и красивым. А сейчас он видел безрукого калеку с осунувшимся лицом. Это его папа?

Дар слегка опустил подбородок и увидел Эльзину, рядом с которой стоял мальчик с широко распахнутыми серыми глазами. Винтольд?

- Винтольд...

- Поздоровайся с отцом, и пойдем обратно.

Мальчик сделал несколько робких шагов.

- Винтольд...

- Все, идем обратно. Посмотрел на отца и хватит. Он болен и ему нужен покой. Не мешай ему.

- Винтольд, останься. Не уходи.

- Я не ухожу... папа.

- Винтольд, нам пора идти. И меня ждут срочные дела, я не могу здесь долго ждать.

- Пусть он останется. А ты иди.

- Нет, мы оба уйдем.

- Это приказ... короля. Я хочу побыть с сыном. Мне остались минуты, я чувствую.

Эльзина стояла, кусая губы. Не следует оставлять сына с ним наедине. Но что Обрубок сейчас сможет сделать? Ничего. Он уже труп, который еще как-то еле шевелится. А ей нужно идти, присматривать за приехавшим братцем, объяснить ему, как действовать в ближайшие дни.

- Да?.. Хорошо. Винтольд, побудь с отцом, если ему станет хуже, позвони вот в этот колокольчик...

- Вот мы с тобой и свиделись.

- Папа, я тебя люблю.

- Я тебя тоже. Я скоро умру...

- Нет, папа!

- Винтольд, ты уже взрослый. Почти взрослый. Через несколько месяцев тебе будет девять лет. В девять лет я стал сиротой. И стал взрослым. Когда я умру, ты станешь королем. Запомни: твоей опорой будет дядя Ксандр.

- Я его ненавижу! Он плохой, он злой! Он меня разлучил с тобой. И ты заболел из-за него.

- Кто тебе это сказал?

- Мама и дядя Ильсан. Вот он очень хороший. Я его люблю. А дядю Ксандра ненавижу. Ненавижу!

Дар лежал и молча смотрел на сына. Шесть лет разлуки. И Ильсан рядом.

- Когда мне было девять лет, на Ларск напал Черный Герцог. Он захватил город, убил моего отца, твоего дедушку, и моих братьев. Я бежал на запад. Меня искали все. Если бы я признался, что я Дарберн Ларский, аристократы выдали бы меня Черному Герцогу. Из-за боязни гнева герцога или же за большую сумму денег. И я прибился в воровскую шайку в Гендоване.

- Ты в воровскую? Но ты же граф.

- Я был тогда еще виконтом. Но это роли не играет. Да, Винтольд, а куда деваться? В долговое рабство или на плаху к Черному Герцогу. В удаче меня хотели заставить воровать, но я отказался. Честь не позволила. И тогда мне отрубили руку. Кисть правой руки.

Винтольд скользнул глазами по постели. Обе остатки рук были ужасны.

- А как же кровь?

- Палач сразу же прижег ее факелом.

- Но это же больно...

- Больно... Я все равно не стал воровать. И мне отрубили кисть левой руки.

- Гады! Но это было в Гендоване? Почему дедушка не вмешался?

- Это происходит везде. Кроме Ларска. А теперь и Лоэрна. А твой дедушка... Кто я был для всех? Приблудный сирота, без рода и племени. Простолюдин, как и все.

- И как же ты жил без рук? Там не было слуг?

- Какие слуги? На самом дне городских трущоб. Среди бандитов, нищих и калек. Я сам был таким же калекой. А жил... Я стал парией даже для самого дна. Ходил зимой и летом в рваных обносках, которые стирал, плескаясь в речке только когда наступало лето. Спал на грязном и холодном, продуваемом полу, по которому бегали тараканы и клопы. И крысы. Ел два раза в день. Вечером мне кидали на этот пол кусок подгорелого мяса, в котором жил было больше, чем самого мяса. А утром я выуживал жижу, что еще оставалась в котле. И подбирал с полу брошенные объедки овощей.

- Разве так можно?..

- А по-другому никак. Кому нужен маленький безрукий калека?

- Но ты же аристократ...

- Никто не знал, а я молчал. В первые дни из-за Черного Герцога, а потом, когда отрубили руки, было уже поздно. Никто бы не поверил, что я наследный ларский виконт. Никто.

- А как же ты потом...

- Как? Слушай. Так я прожил шесть лет. Мне уже стало казаться, что прежняя жизнь не более чем сон. И я уже давно смирился со своей участью. Привык к голоду, холоду, побоям, издевательствам и насмешкам...

Дарберн сильно дернулся и напрягся.

- Папа тебе плохо? Я сейчас позову...

- Нет. Не надо. Вот уже лучше. Я потерплю. Тогда терпел и сейчас потерплю... Когда мне было пятнадцать лет, в нашу воровскую удачу привели нового мальчика. С меня ростом. Чистенького такого, опрятного. Уверенного. С деньгами. Мне он сразу понравился. Только я старался не подать виду. Еще больше будут смеяться и издеваться. И мне, знаешь, глядя на него стало завидно. Завидно и обидно на свою судьбу. Но это была хорошая зависть, не злая. Я все время украдкой смотрел на него и представлял себя на его месте. Утром он ушел со всеми, а вечером вернулся. А потом произошло непонятное. Такого не могло быть, но ведь было.