Михаил Сухоросов - Игра на слух (Пришлые-2)

- На каком-то из подвальных ярусов в этой Цитадели должен быть подземный ход, - сообщил Хромой. Ведет куда-то за городской ров.

- Погоди-ка, - Старый прищурился, - а откуда ты все это знаешь? Что тюрьма в подвале, что ход должен быть, все остальное?

Хромой, против ожидания, не разозлился, наоборот, усмехнулся в усы:

- Был там у меня один сержант... Только он почему-то решил, что может меня обманывать, - да, лучше не уточнять, что с этим сержантом случилось...

Роджер снова дернул себя за ус:

- Корпоранты - это здорово, только к ним без денег лучше не соваться.

- А с деньгами - тем паче, - дополнил Малыш. Хромой поскреб в бороде:

- Ну уж ладно, помогу вам еще раз... Знаю я главу этих корпорантов, более того - он мой должник. Ппоросите провести к нему, скажете, что от меня.

- А как его звать? - сразу заинтересовался Малыш. Хромой помедлил и сообщил:

- Старнное у него имя. Его обычно называют Изя.

- Как?! - не выдержал я.

- Изя, - повторил Хромой, недоуменно наблюдая за моей реакцией. А чего, собственно, я так вскинулся? Совпадение, наверно... Уж этот-то, я надеюсь, не Пришлый.

Роджер хрустнул пальцами:

- Ладно, с главным разобрались... насколько это вообще возможно. Теперь детали: а как мы в сам этот Нижний город попадем?

- Слиггер вас проводит.

Слиггер согласно кивнул и принялся подтягивать потуже пояс с кинжалом. Гельда придвинулась ко мне:

- Ну, только рискни не вернуться... - некоторый мандраж в голосе... Я ободряюще улыбнулся ей, посмотрел на Хромого:

- Еще такой момент: нам после дела в Столице и пяти минут оставаться нельзя. Где встречаемся?

- В лиге от Южных ворот по тракту старый дом. Ждем вас там.

- Если мы, после того, как выйдем, хоть лигу проползти сможем, - впал в пессимизм Малыш. Я еще раз улыбнулся Гельде, погладил ее по плечу. И что за паскудная судьба - два месяца девчонку не видел, только встретились - и вот опять надо куда-то прорываться с большой дракой, лезть под землю, цитадель эту штурмовать... Кто бы знал, как мне это надоело!

На обсуждение кое-каких оставшихся моментов и сбор всего необходимого для успешного завершения предприятия мы потратили чуть меньше часа, так что времени сейчас - около двух часов ночи. Нас почему-то предупреждали, что в Столице это самое опасное время, но почему именно не объяснили. На самом деле мы так никого и не встретили: местные жители слишком умны, чтобы попадаться на дороге пятерым вооруженным головорезам, из которых трое по здешним масштабам невиданные здоровяки. А патрулями в этой части города и не пахнет, сюда они и днем-то избегают соваться.

Слиггер, как наш провожатый, топает на полшага впереди, на голове у него красуется черная повязка с узлом над левым ухом, придающая ему вид нелепо-залихватский, я топаю чуть поотстав. А за мной - Роджер, Старый и Малыш. Шаги глушатся многолетними наслоениями грязи, так что единственное звуковое сопровождение - позвякивание каких-то железок в мешке у Роджера. Как он нас со своей фирменной улыбочкой уверил, без них нам в цитадели делать нечего... И сейчас мы четверо действительно чувствуем себя одной командой. Но меня все равно слегка подколачивает - не мандраж, а легкое возбуждение перед предстоящим делом. И всю дорогу, то есть где-то уже с полчаса, я стараюсь отогнать от себя мысли о том, что кого-то из ребят уже через пару часов может не оказаться в живых. Да и меня если убьют, наверно тоже приятного мало...

Мы брели по какой-то особенно узкой улочке, когда до меня дошло, почему это время самое опасное и на улицах никого нет - из распахнувшегося окошка на третьем этаже на дорогу передо мной с громким плеском излилось не меньше ведра каких-то зловонных помоев. Я отскочил, брезгливо отряхивая плащ, задрал голову и гаркнул:

- Ворона! Носи очки, пока без головы не осталась!

Откликнулся визгливый женский голос:

- Очки?! Носит вас, выродков, по ночам под окнами честных людей, да еще и очки им подавай! Ишь ведь что удумал, чернокнижник - очки!

Монолог явно имел целью привлечь всеобщее внимание, но до того, как он превратился в шедевр абстракции и феномен чистого искусства, Малыш выступил вперед и грозно рявкнул:

- Закрой хлебало!

Я всегда говорил, что Малыш производит впечатление - старая карга испуганно пискнула и убралась куда-то в глубины дома, откуда тут же донеслись ее скрипучие вопли, побуждающие кого-то, очевидно, мужа, быть мужчиной.

- Бедняга, - посочувствовал Роджер. - Такие призывы в два часа ночи...