Михаил Сухоросов - Проходная пешка (Пришлые-4)

- Зато понял наконец, чего Ульвар боится. Значит, все следы ведут в Рим, то бишь, в Пятерку? Кстати, если твои будущие подвиги на них отразятся - жди экспедиционного корпуса.

- Да ничего уже ни на чем не отразится. Как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отстегнулись...

Эрик цыкнул зубом, опустошил свой стакан и неожиданно заявил:

- А я б, кстати, с удовольствием с тобой смотался. Хотя бы для того, чтоб в курсе быть.

- Ладно, будешь. Часть Мастеров все равно здесь останется - Ульвар, как я понял, только за. Так что пишите письма. Да ты не обнадеживайся, я и вернуться могу.

- Ага... Ладно, я еще вечерком загляну, - он поднялся, сунул руки в карманы и вышел. Такое ощущение, что он себя виноватым чувствует. Даже спина виноватая...

Когда за Эриком закрылась дверь, я пересел в освободившееся кресло. Малыш сполз по стенке, оперся на койку локтями, глядя на меня поверх стакана:

- А тебя, по ходу, уже похоронили...

- Есть такое дело... С чего бы вдруг?

- Считают, видно, что если Лига тебя не схавает, так Полковник до тебя доберется. Или ты до него, что равноценно. Слушай, а может, он тоже легенда?

- Сдается мне, я с этой легендой где-то встречался. Может, даже водку пил.

- Ну-ну... Я вообще не совсем понял, чего это ты вдруг так лихо на все подписываешься?

- Еще не подписался. Вот к вечеру дозрею - такое предложу, что костей не соберут. Это я про а-Гирлафа.

- Кто еще не соберет, интересно...

- Ну, дело того стоит. Свадебный генерал - не мое амплуа.

- Крут, однако...

- Это я из принципа. Как справедливо заметил Ульвар, в оконцовке игры фигуры убирают в ящик. Так за мной, на худой конец, еще побегать придется. Ну не хочу я сидеть и ждать, пока меня найдут, понимаешь? Надо все-таки понять, каким образом и ради чего все это организовано. А получится, так и потроха кое из кого повыпустить.

- Ну-ну... - повторил Малыш. - Решил, значит, разобраться, что такое хорошо и что такое плохо, и в соответствии с этим...

- И ты, Брут... Что такое хорошо - я уже забыл. Запредельские игрища - плохо, Полковник этот - плохо, Серые - плохо, я, наконец - тоже плохо. Но никто, кроме меня, вожжи не удержит.

- А-Гирлаф твой так не считает.

- Да клал я на него с прибором! Он, по крайней мере, понимает, что сейчас меня жрать попросту нерационально - все воровские ухватки потеряются. Для драки с демонами нужен демон.

Малыш неодобрительно покачал головой, выпил, потом осведомился:

- Значит, выходим через пару дней?

- Выходим. Я в Столицу, а ты - из игры.

- Головой в последнее время не ударялся?

- Я серьезно. Хватит с меня друзьями жертвовать. А при условии внутрилиговских разборок меня могут попробовать через тебя достать. Так что сиди-ка ты тут, а еще лучше - забирай Ларико и подрывайся к Роджеру. А уж там как получится. Жив буду - даже в гости зайду.

- Поздняк выходить. Я в этой игре сижу по самые гланды.

- Ты сидишь по гланды, пока и поскольку ты со мной в одной обойме. Так что ложись на дно и постарайся, чтоб о тебе хотя бы годик не вспоминали. Не повторяй моих ошибок.

Малыш испытующе уставился на меня, я ухмыльнулся:

- Нет, Малыш. Не проканает. Руки у меня должны быть свободны.

- Понял. Больше не напрашиваюсь.

- Правильно. Бесполезно.

Два дня долой - нудная предпоходная суета. Переговоры с Мастерами позади - хотя и не совсем с таким результатом, на который я рассчитывал. Когда я заговорил о смычке с армией принца, то есть, в том числе, с Ведающими и эльфами, а-Гирлаф, Карриг и Ангерм на дыбы встали, но тут уж я показал характер и закатил на редкость убедительную речугу часа этак на полтора. Повторить, что я там нес, или хотя бы восстановить логический ход своей могучей мысли я ни за какие пряники не сумею. Само собой, юные смутьяны - Рингерт с Йельгитой - встали на мою сторону и заявили, что со мной хоть в разведку, и от меня они не отстанут, но к нам тут же присоединился Карриг, а значит, быть мне под достаточно гласным надзором. Причем как-то само собой вышло, что а-Гирлаф остается здесь и, стало быть, попытается-таки встать за моей спиной в роли «серого кардинала», творя моим именем всевозможные мелкие пакости. Хотя я и так фигура достаточно одиозная, дискредитировать меня сложно. И вообще, сначала добьюсь своих целей, а там уже посмотрим, кто кого подомнет (кстати о птичках: вопрос о назначении моего преемника пока деликатно замяли).

Знакомые из Пещер прощаются со мной и в самом деле как с покойником, отводя смущенные глаза и заговаривая о погоде и видах на кровавый урожай («Сукин сын был покойничек, но человек, надо признать, милейший»)... Малыш ходит мрачный, как грозовая туча - некоторая часть соболезнований приходится на него.