Татьяна Русуберг: Глаза ворона

По левую руку Кая, между разверстыми Челюстями, лежало Ущелье Исполинов. Единственный путь в Замок из внешнего мира проходил через него.

— Не думаю, впрочем, что гостей Мастера ожидал бы радушный прием, — пробормотал мальчик себе под нос.

При одном взгляде в сторону Ущелья у него начинало рябить в глазах: настолько густо оно было опутано защитными заклинаниями. Кай видел их как радужно мерцающую дымку, вроде паутины, натянутой между скалами и поймавшей солнечные лучи. Таков был дар, отпущенный ему, обделенному магией: видеть ее, не имея возможности управлять ею. Порой он думал, что именно из-за этого дара Мастер Ар и держал его в крепости — для дополнения своей коллекции волшебных существ и уродов. Что ж, в отличие от гоблиновых хвостов, от своего уродства Каю хоть была какая-то польза. Способность видеть разбросанные по Замку и окружающим горам охранные чары неоднократно спасала его от последствий второго таланта: находить на свою голову неприятности.

Кстати, о неприятностях…

— Ты никогда не задумывался, почему Замок так тщательно защищен с юга? — Гулкий бас Ментора Рыца, раздавшийся прямо над ухом Кая, заставил его подпрыгнуть на месте.

«Надо же, херр Жестянка соизволил взобраться на стену — конечно, чтобы сподручнее было поучать меня».

— Потому что Мастер Ар э-э… любит уединение? — предположил мальчик и втянул голову в плечи на случай подзатыльника. Но Ментор только вздохнул: его доспехи укоризненно громыхнули.

— Что было причиной Последних Волшебных Войн, ученик?

— Я думал, у нас по программе этнография, а не история, — попробовал выкрутиться Кай и на этот раз схлопотал-таки затрещину.

— Отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают! Скажи спасибо, что я все еще надеюсь найти золотое зерно знания в болоте твоего невежества!

Кай не отважился спросить, что случится, если таковое зерно не будет найдено. Слишком вероятен был ответ, что вместо уютной библиотеки его навечно сошлют на ремонтно-строительные работы. Мальчик напряг память.

— Причиной Последних Волшебных Войн был… мм… конфликт между черными и белыми магами, — он вопросительно скосил глаза на Ментора Рыца.

Ментор молча кивнул: очевидно, он ждал продолжения. Кай вздохнул и почесал в затылке:

— Э-э… Черные маги стремились захватить власть и поработить людей. Белые встали на защиту народа и после долгих кровопролитных боев одержали блестящую победу. Черные были истреблены или перешли на сторону Света… — Он снова покосился на Ментора. Плоская стальная физиономия была полна такого скепсиса, что он поспешил добавить: — Так написано в «Истории современного мира».

Кай не стал уточнять, что упомянутая «История» была единственным из горы рекомендованных Ментором талмудов, который он удосужился прочитать. Точнее, читал он, в основном, подписи к ярким картинкам с батальными сценами. В библиотеке Кай обычно не столько занимался, сколько дрых, не смущаясь жесткостью стула. Он считал этот феномен особой формой аллергии на пыль.

— Ты веришь всему, что написано в книгах? — вопросил Ментор Рыц.

Кай припомнил скелет гоблина и старательно замотал головой.

— Что ж, хоть на это у тебя хватает здравого смысла, — заметил Рыц. — И в чем же, поведай мне, разница между черными и белыми магами?

Мальчик изобразил напряженную работу мысли:

— Черные маги используют свои силы во зло, а белые — во благо.

— Во чье?

Кай непонимающе захлопал глазами.

— Во чье благо? — терпеливо уточнил Ментор Рыц.

— Людей? — неуверенно предположил ученик.

Ментор хмыкнул из глубины доспехов:

— Шестьдесят для людей — глубокая старость. Волшебники живут сотни лет. И ты считаешь, что магию можно мерить людской мерой?

— Волшебников мало, — возразил, расхрабрившись, Кай. — Великие маги, Мастера, исчисляются десятками, может быть сотнями. Людей — миллионы. Так по крайней мере говорят книги.

— Неплохо, это твоя вторая здравая мысль за неделю.

Кай не знал, как ему реагировать на такой комплимент, но Ментор Рыц, к счастью, продолжал:

— Миллионы — число, с которым стоит считаться. И все же… Ты действительно веришь, что Мастер Ар использует свое высокое искусство только с одной целью — пакостить людям? И что там, на другом краю пустыни, поколения волшебников убивают десятки лет на овладение этим искусством только для того, чтобы повысить урожайность ячменя у Фомы и приплод коз у Джона? В конце концов, ты веришь, что цель приложения магии определяет ее сущность?