Евгений Решетов - Игра для иллюзиониста

Время на разглядывание и мысленное юмористическое сравнение стражников и ангелов, подошло к концу. Я притопал к концу толпы и встал за спиной широкоплечего детины. От него жутко разило перегаром. Ну, чего он-то забыл в Золотом квартале? Налакаться крепкого пойла можно и в трущобах. Только жизнь портит, спешащим по делам людям.

Я начал нетерпеливо притоптывать. Люди не двигались. Даже после отказа в праве пройти в Золотой квартал они все равно стояли и ждали, что вот сейчас сержант смилостивиться и пропустит их. Откуда такая наивность? Ничему жизнь не учит их.

Неожиданно, мои уши уловили низкий, протяжный звук. Бом, бом, бом... разноситься по улицам города тревожащий мое сердце бой. Колокол монастыря Сан-Себастьян пробил восемь раз. Времени в обрез, надо действовать. Обойдя по широкой дуге детину, я пустил в ход локти. Толпа занервничала, раздались гневные выкрики и нелитературная лексика. Людей физически крепче меня не наблюдалось, а значит, силы были не равны, и я упрямо продвигался вперед.

Пробившись сквозь толпу отвратительно пахнущих и сквернословящих людей, я предстал перед десятником. Надо будет как-нибудь узнать, как его зовут. Если вдруг его нарекли Петром... я посмотрел на него, а он бросил взгляд на правую сторону моей груди. Десятник знал меня, но все равно, его внимательный взгляд остановился на эмблеме школы магии. Дерево с семью ветвями олицетворяло знак принадлежности к магам ученикам. Сержант постоянно смотрел на эмблему с затаенной горечью в серых глазах. Возможно, он чувствовал в себе обжигающую силу дара, но магии может учиться только дворянин, пусть даже этот дворянин нищ и беден.

Я пригладил волосы, пытаясь привести в чувство "Петра", а то он что-то долго рассматривает, в общем-то, простенький значок. Десятник отнял взгляд от эмблемы, поджал губы и вяло махнул рукой. Я беспрепятственно прошел в ворота. Позади, раздались возмущенные крики. Люди голосили по инерции, они знали, что носителю знака Лобенской школы магии вход в кварталы свободен. В меру своих хилых сил, королевство оберегало будущих магов, счет которых шел на сотни. Во всем Анхероне наберётся не больше тысячи магов. Даже иллюзионисты на фоне упадка количества боевых магов, приобретали некоторую ценность, но мне от этого было не легче.

Я вышел из-под сени арки и остановился. Золотой квартал, это не плотно утрамбованная земля служащая улицами, а мощёные булыжниками проспекты и площади. Центр города был, словно, выложенный камнем океан, а трущобы робкой линией грязи. Здесь не разрешалось строить дома ближе, чем на десяток метров друг к другу, и поэтому в центре было значительно свободнее, чем на окраинах столицы, где с трудом могли разойтись два человека. Пройдя всего лишь три метра под сводом стены, отделяющей трущобы от Золотого квартала, я окунулся в море цветного хаоса. Здесь жизнь никогда не затихала. Разнообразные наряды, буквально кричащие о том, что они стоят баснословных денег. Зеленый, желтый, синий, красный - все цвета были насыщенными, яркими. Мода империи стремительно захватывала умы зажиточных горожан и горожанок. Куда не кинь взгляд, повсюду маленькими островками мелькали дамские шляпки с огромными полями, и прикреплёнными к ним перьями экзотических птиц. Стоимость одного такого перышка равнялась годовому доходу семьи из трущоб.

Золотой квартал был для меня всегда открыт и многие десятки раз, я бродил по его улицам, но всегда, на пару минут, я застывал на его пороге. Глаза разбегались, ноздри жадно втягивали воздух, рот приоткрылся, демонстрируя крепкие зубы, которыми я однажды в пылу драки перегрыз горло противнику.

Всеми доступными чувствами я впитывал Золотой квартал, и зависть постепенно нарастала, словно, снежный ком, накапливаясь внутри меня. Дворяне в одежде, сшитой из ткани, цена которой, была просто умопомрачительно высока, вызывали у меня приступ глухого раздражения. Их веселые, беззаботные улыбки, ярко контрастировали с лицами людей, живущих в трущобах. Я знал много выходцев с окраин города, которые были намного достойнее этих разряженных павлинов, но им не повезло родиться в богатой семье. Ошибка, стоившая им жизни, и обрекшая их на существование.

Мимо меня, скользнув равнодушным взглядом, прошествовала, молодая девушка. В глазах зарябило от побрякушек одетых на ее шею. Шлейф аромата дорогих духов тянулся за ней, смешиваясь с запахом человеческого пота. Солнце не щадило никого. Равнодушная звезда напоминала всем, чего они стоят.