Стас Нестерюк: Полонез

Вечером ей не спалось. Какой-то осадок в душе не давал успокоиться. Всё прошло очень хорошо, но откуда-то взялось чувство пустоты. Вторая встреча предполагает большую открытость: стеснительность уходит, а взамен ей должно прийти чувство близости. То, что Дэн называет словом «интим». А этого она не заметила. Майкл был дружелюбен и весел, но вместе с тем оставался чужим и почти не интересовался ею.

Маша поняла, что думает о Дэне. Ей захотелось поговорить с ним — поделиться переживаниями. Но она тут же поймала себя на том, что желание ее абсурдно. Дэн теперь — чужой. Она потеряла его.

Следующие два дня после занятий Маша, никуда не сворачивая, сразу шла домой. Сидела, ожидая звонка и не решаясь позвонить сама, но Денис не звонил. «Пишет, наверно», — успокаивала она себя. Однако успокоения не было. Ей стало казаться, что всё вокруг ненастоящее и что даже сама она — Маша — насквозь фальшивая.

На третий день, не выдержав, она пошла, наконец, к нему.

Денис оказался дома. Маша вошла. Он обнял ее и поцеловал в щеку. Маша улыбнулась, но когда он захотел поцеловать ее еще раз, она отстранилась.

— Денис, мне надо с тобой поговорить, — сказала она.

Давно она уже не называла его Денисом.

— Пойдем в комнату, — пригласил он.

Маша прошла и села в одно из двух кресел. На столе, как она и ожидала, лежали вороха бумаги. Работа здесь, видимо, кипела вовсю.

— Что-то случилось? — спросил Денис, садясь напротив.

Она кивнула. Денис нахмурился.

— Не пугайся. Со мной всё в порядке. Просто я познакомилась с одним человеком.

— Познакомилась? — иронично переспросил он.

Маша кивнула. Потом очень быстро произнесла:

— У меня был другой мужчина. Уже два раза.

Денис встал, подошел к окну и стал смотреть на улицу.

— Ты ничего не скажешь? — спросила она.

Он молча покачал головой.

— Я хотела поговорить с тобой…

Он снова покачал головой.

— Ты не хочешь меня слушать?

Он молчал. Маша поднялась с кресла.

— Я пойду…

Он кивнул.

— После… — голос его дрожал.

Не прощаясь, она вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.

Денис долго стоял не шевелясь. Вот и случилось то, что должно было когда-нибудь случиться. Все эти годы, за исключением первых месяцев, он ждал… Маша была слишком другой, совсем не такой, как он. Он стал ее первой любовью, но любила она в нем подобного себе. Ждала от него успехов, не зная, что успех для него — совсем не в том, в чем видели его ее родные. Откуда им знать о муках творчества, бессонных ночах и радости найденной формы?..

Денис прекрасно понимал разницу между собой и Машей и видел все трещинки, которые наметились в их отношениях. Трещинки эти становились всё шире, а он ничего не предпринимал, лишь наблюдая. Он знал, что в жизни нужно пройти через многое. Для героев своих рассказов он придумывал испытания и посерьезнее…

Сейчас, когда это случилось, он даже испытал облегчение. Но вместе с тем его пронзила страшная боль — такая, что даже трудно стало дышать. Он не хотел, чтобы Маша видела его таким, потому и повернулся к ней спиной. Теперь, когда она ушла, он больше не сдерживал чувства. Но они клокотали где-то внутри, в то время как со стороны за ними наблюдал трезвый взгляд художника.

«Я извращенец, — подумал Денис. — Вместо того чтобы кричать от боли, я пытаюсь исследовать ее и хорошенько запомнить, чтобы использовать когда-нибудь в рассказах».

Он вдруг понял, что Маша стала для него гораздо желаннее, чем прежде. Захотелось побежать, догнать ее, вернуть во что бы то ни стало. Денис высунулся в окно и закурил. Святая вера в силу сигареты помогла ему преодолеть искушение.

«Надо найти Эдика!» — понял он.

Эдик Геворкян был человеком необычным. Крови разных народов сплелись в нём самым неожиданным образом. Тех, кто плохо знал его, Эдик поражал смесью добродушия со злорадством и благородства с цинизмом. Красота эпизода нередко увлекала его больше, нежели драматизм общей картины, и страдания ближнего нередко виделись ему чрезвычайно комичными, чего он нисколько не стеснялся выражать вслух. Работал он осветителем в театре и в двадцать пять лет смотрел на жизнь взглядом искушённого эстета на театральное шоу.

Едва Денис излил ему душу, глаза Эдика заблестели азартным блеском, и он, не раздумывая, предложил найти женщину. Лучше — двух.

— Есть тут поблизости одна конспиративная квартира, где нас примут, — подмигнул он. — Надо только взять с собой чего-нибудь выпить…