Magenta - Покровители

Они стояли, привалившись к стремянке, и пытались отдышаться.

— Это было… это было волшебство, Северус.

— Не говори Дамблдору, что ты понимаешь под волшебством, — пробормотал Снейп.

— А я долго продержался на этот раз, — гордо сказал Гарри.

Снейп криво улыбнулся.

— Это из-за твоего зелья? — разочарованно сказал Гарри.

— Можно задержать оргазм без всяких зелий.

— Покажешь? — деловито спросил мальчик.

Снейп кивнул. Он открыто любовался мальчишкой. Его щеки раскраснелись после секса, губы были такими возмутительно припухшими и яркими.

Северус наклонился и поцеловал эти губы легким поцелуем, будто прося у них прощение за то, что терзал их, жадно пил с них сладкий нектар юности.

— Я думал, ты позовешь в подсобку после Зелий, а не вместо Зелий, — сказал Гарри.

Снейп моргнул. Он забыл, что у него урок.

Твою мать, растерялся он. Такого с ним не было за все время работы в Хогвартсе.

— Иди первый, — сказал он. Он очистил себя и Гарри заклинанием, посмотрел, в порядке ли мальчик. Губы Гарри были припухшими и красными, как розовые лепестки. Глаза сияли.

— Иди, — прошептал профессор.

Гарри ушел. Снейп снял с полки Зелье Концентрации Внимания, приготовленное в прошлый раз Терезой. Превосходное зелье, ухмыльнулся он, отпив глоток. Надо бы еще чего-нибудь от кретинизма, сказал он сам себе.

Они провели в подсобке почти весь урок.

*

Глава 4. Что не пишут в учебниках о Мерлине

— Тереза! Тебя декан вызывает, — взволнованно сказала Кэролайн Грейс. Тереза нахмурилась.

— Зачем, интересно?

— Боишься?

— Да нет… Я вроде бы ничего плохого не сделала.

— Ну тогда иди. Он в гостиной Слизерина. — Кэрри заботливо поправила подруге волосы и поцеловала в нос. — Наверное, он по тебе соскучился.

— Ага, как же. Он на меня уже и не смотрит.

— Вот и слава Мерлину, что не смотрит. Он понял, что мы вычислили, что он вампир.

— Да ладно тебе, вампир… Ну, я пошла.

Она все-таки бросила взгляд в зеркало. В нем же отразилось озабоченное лицо Кэрри.

В гостиной Дома Слизерина царил уютный полумрак. В камине пылали и потрескивали дрова, на полу лежал толстый турецкий ковер, новые плюшевые диваны переминались с ноги на ногу когтистыми лапами. В воздухе парили магические шары со стайками светлячков внутри. За окном синели сумерки.

Северус Снейп мерил шагами гостиную. Лицо его казалось спокойным, но Тереза взглянула на его скрещенные руки и почувствовала, что он внутри как натянутая струна. Она всегда чутко ощущала настроения людей. С детства понимала, когда взрослые лгут, а когда говорят правду. В чем-то она была взрослее своих сверстников. Он обдумывает разговор со мной, поняла она. Свой сон она почти забыла, и про учителя думала в последнее время меньше и меньше. Хотя все равно он ей скорее нравился, чем не нравился. Кэрри его невзлюбила, но Терезу он все еще притягивал.

Он жестом пригласил ее сесть на диван. Странное место для беседы, подумала поначалу она, но потом сообразила, что наверняка он сделал это намеренно. Не в его кабинете один на один, не в пустом классе. Наверное, чтобы я его не боялась, отчего-то решила Тереза. Неподалеку сновали младшие ученики и старшие студенты, но Снейп наложил заглушающее заклинание, и между ними пролегла стена тишины. Они сели на диван у камина. Хищные лапы дивана втянули когти и замерли. Снейп вкрадчиво спросил, не хочет ли она чаю.

— Не знаю, — замялась она. Она не слышала, чтобы Снейп когда-либо предлагал ученикам чай. — Пожалуй, если и вы будете.

Откуда-то из-за стены явился угрюмый домовик с подносом жасминового чая для нее и Эрл Грея для профессора. В вазочке лежало маковое печенье.

— Мой любимый чай, — удивилась Тереза. — И печенье тоже…

Снейп вздохнул. Он придвинул поднос ближе к девушке.

— Тереза. Перед тем как начать нашу беседу, я хотел вам сказать одну очень важную вещь.

Голос учителя звучал так глубоко и проникновенно, что Тереза почувствовала в груди странное волнение.

— Я хочу сказать, что я желаю вам добра, Тереза. И если когда-либо вам казалось… или когда-нибудь покажется, что это не так, — не верьте. Я к вам действительно м-м… расположен и… — он заглянул ей в глаза, и ее сердце начало куда-то медленно и сладко падать. — Я никогда не причиню вам вреда, Тереза, — тихо и отчетливо сказал он. Он разжал ладонь, и Тереза увидела в его руке маленький блестящий пузырек.

— Это Веритасерум. Если вы мне не верите, я его готов принять… прямо сейчас.