Array rakugan - Коридор

Да уж, Дамблдор подозрительно вовремя оказался на месте происшествия. Должно быть, установил в подземелье следящие заклятия. Или заранее предвидел такой поворот событий?

Я не знал, что именно пытался украсть Квиррелл, но все вместе походило на хитроумно устроенную ловушку. Полоса препятствий, будто нарочно рассчитанная на первокурсников… А легенда о Темном Лорде — приманка специально для Гарри. Может, Квиррелл все это подстроил, чтобы его прикончить, — но зачем такие сложности?

Или же Дамблдор решил одним махом избавиться и от неудобного ребенка, и от шпиона, подосланного Службой разведки… Но почему тогда вмешался?

Я открыл глаза и увидел, что Гермиона смотрит на меня.

— Спасибо, — сказал я. — Вы мне очень помогли. Хотите пойти к Гарри? Со мной вас пропустят…

— Да, наверное, — неловко согласилась она.

Я уговорил Помфри впустить девочку в палату. За ширмами все было по-прежнему. Гарри лежал в той же позе, Белла словно в оцепенении сидела рядом с ним. Заметив ее, Гермиона сначала остановилась и даже как будто хотела повернуть назад. Но Белла обратила на нее ровно столько же внимания, сколько на стул или тумбочку.

Бледная, как полотно, Гермиона молча рассматривала Гарри. В руках у нее был большой апельсин, извлеченный из кармана мантии. Потом она положила апельсин на столик — на корке остались вмятины от пальцев, так сильно она его сжимала, — и на цыпочках вышла из-за ширм.

Когда я выглянул, в палате ее уже не было. Уизли до сих пор спал, из-под одеяла торчала только рыжая макушка. На тумбочке у его кровати Гермиона оставила еще один апельсин. Выглядело это так, будто Рон принес с собой запасную голову, но все как-то недосуг было ее надеть.

Глава 12

Разговор этот был ей тяжел. А к тому же она ведь не знала, что их всех ждет еще до того, как кончится эта ночь.

Часы шли, а в состоянии Гарри ничего не менялось. Белла все так же сидела у его постели. Мадам Помфри несколько раз пыталась ее покормить, но Белла упорно отказывалась. Она выглядела настолько сосредоточенной, словно проделывала какую-то трудную и сложную работу.

Мне же заняться было нечем, и от этого можно было свихнуться. Я попытался найти Дамблдора, чтобы поговорить с ним уже на спокойную голову, но оказалось, что директор в Лондоне, встречается с Советом попечителей. Я решил пока аппарировать домой, чтобы разобраться с делами, а потом сменить Беллу в восемь вечера. Сказал ей об этом, но она только плечами пожала — делай, мол, что хочешь.

Дома я рассказал Динки, что случилось с молодым хозяином. Она разрыдалась. Вслед за ней пришел Хаски и вопросительно заглянул мне в глаза. Я повторил рассказ для него. Пес выслушал очень внимательно, уклонился, когда я хотел его погладить, ушел и лег под дверью Гарриной спальни. Динки сказала, что после того, как мы отправились в Хогвартс, Хаски выл всю ночь.

Оставшись в одиночестве, я принялся писать письма заказчикам: «Сожалею, но у меня форс-мажорная ситуация, прошу сдвинуть сроки выполнения работ…». Сейчас мне было не до лишних обязательств.

В шесть вечера, как раз когда я отправил последнюю сову, раздалась трель каминного вызова. Явился Люциус.

— Совет попечителей заслушал объяснения Дамблдора и осмотрел подземелье, — начал он, едва выйдя из камина и еще не стряхнув сажу. — Представляешь, что там хранилось? Философский камень!

— Настоящий?

— Кажется, да. Самого камня нам не показали — его уже вернули владельцу. Однако документы в порядке: и доверенность на имя директора, и сертификат подлинности от Французского алхимического общества.

А Гарри, видимо, знал о философском камне… Вот откуда внезапный интерес к Фламелю! Но каким образом ему стало все известно?

Вслух я задал другой вопрос:

— Откуда о камне знал Квиррелл?

— Все учителя знали, — ответил Люциус, устраиваясь в кресле, пока я звал Динки, чтобы принесла нам выпить. — Сами же и помогали устанавливать защиту. Каждый был осведомлен только о своем участке, но ты же понимаешь — как не поболтать в учительской за чашкой чая… Квирреллу, должно быть, нетрудно было разведать, какие сюрпризы для грабителей подготовили его коллеги.

С негромким хлопком появилась Динки — принесла нам бренди со льдом. Двигалась она, как сомнамбула, уши бессильно поникли, на щеках виднелись дорожки от слез.

— А почему Квиррелл решил украсть камень? — спросил я, когда эльфиня ушла.

Люциус пожал плечами.

— Ну, спросить его самого уже не получится. Последнее защитное заклятье было настолько мощным, что от Квиррелла, если верить протоколу из Мунго, остался только обгоревший труп… Бр-р! Но похоже, этот парень с самого начала был не в себе. Дамблдор ведь обожает собирать под свое крылышко всех убогих — посмотри хотя бы на Хагрида. Слышал бы ты, как он расхваливал Квиррелла, когда утверждали его кандидатуру! Блестящий ум, два десятка научных публикаций… Это было прошлым летом, я тогда только-только стал главой Совета. Не знал еще всех штучек Дамблдора, вот и поверил на слово. Ничего, впредь буду умнее!