Пирс Энтони: Волшебный коридор

Дор корпел над сочинением – королевский указ гласил, что все будущие монархи Ксанфа должны быть грамотными. Задание оказалось ужасно трудным. Читать Дор умел, но его воображение, столкнувшись с таким серьезным вызовом, тут же отказало, а правила правописания он так толком и не освоил.

– Земля Ксанфа, – пробормотал он с глубоким отвращением.

– Что? – спросил стол.

– Заглавие моего дурацкого сочинения, – уныло пояснил Дор. – Моя наставница Чери, порази ее анонимное проклятие, задала написать сочинение в сотню слов. И чтобы в нем было все-все о Ксанфе. По-моему, это невозможно. Писать просто не о чем. Наверняка начну повторяться уже слов через двадцать пять. Ну как можно растянуть его на сто слов? Я даже не уверен, что в языке их столько наберется.

– А кто хочет узнать все про Ксанф? – снова спросил стол. – Я уже обревенел от скуки.

– Да, я знаю, что ты бревно. Наверное, Чери – прицепись к ее хвосту сотня ругательных репейников! – очень хочется это узнать.

– Чери, должно быть, очень тупая? Дор задумался: – Нет, она чертовски умная. Все кентавры такие. Вот почему в Ксанфе они и историки, и поэты, и учителя. Чтоб их шибко умным ногам охрометь!

– Почему же тогда кентавры не правят Ксанфом?

– Ну, потому, что среди них мало волшебников, а править Ксанфом может только волшебник. Мозги к этому не имеют никакого отношения – и сочинения тоже. – Дор уставился на чистый лист и нахмурился.

– Любой страной может править только волшебник, – важно заметил стол. – Ну а ты что же? Ты ведь тоже волшебник, верно? Почему же ты не король?

– Ну, и я когда-нибудь стану королем, – ответил Дор, прекрасно понимая, что разговаривает со столом лишь для того, чтобы оттянуть неизбежную борьбу с сочинением. – Когда король Трент э-э... отойдет от дел. Вот почему, говорит Трент, мне и следует быть образованным.

И он молча призвал все мыслимые и немыслимые проклятия на кентаврицу Чери – но не на короля Трента.

Дор снова тупо уставился на лист бумаги с уже выведенным печатными буквами заглавием «Зим-ля Ксанва». Что-то в этом заглавии Дора смутило, хотя он не сомневался, что название его страны начинается с буквы "к".

Кто-то хихикнул. Подняв глаза, Дор заметил, что портрет королевы Ирис ехидно усмехается. Когда Дору приходилось делать уроки в замке, он всякий раз сталкивался с одним и тем же: королева подглядывала за ним. Подглядывание она считала своим святым долгом. Еще немного, и Дор показал бы королеве язык.

Догадавшись, что ее разоблачили, королева заговорила – рот на портрете задвигался. Волшебным талантом королевы Ирис были иллюзии, и при желании она могла создать иллюзию звука.

– Может, ты и волшебник, но ученик из тебя никудышный. В этом деле ты явно ни одного гоблина не съел.

– Гоблины такие противные, что их даже драконы не едят, – огрызнулся Дор, несколько озадаченный замечанием королевы. Какое отношение имеют гоблины к правописанию? Дор недолюбливал королеву, как и она его, но их удерживал от перебранок приказ короля быть взаимно вежливыми – в разумных пределах. – У дамы, наделенной столь выдающимися талантами, наверняка найдется немало дел поинтереснее, чем подглядывать, как я пишу какое-то дурацкое сочинение, – проворчал Дор. Затем неохотно добавил: – Государыня.

– Конечно, найдется, – согласился портрет, но фон на холсте потемнел и покрылся мрачными тучами. Королева заметила, разумеется, паузу перед титулом, и ей почудилось в этом нечто оскорбительное. Зигзаг молнии пронзил тучу. Королева будто пообещала расквитаться с дерзким мальчишкой. – Но ты никогда не сделаешь уроки, если за тобой не приглядывать.

В этом королева совершенно права. Дор скорчил столу гримасу и увидел, что по листу с сочинением, безнадежно его испортив, разлилась лужица чернил. Гневно вскрикнув, он схватил лист... Чернила стекли на стол, слились в лужицу, выпустили ножки и засеменили прочь. Похожая на жука-переростка лужица добралась до края стола, перетекла вниз и мгновенно превратилась в облачко пара. Чернила оказались иллюзией. Королева все-таки ему отплатила. Что-что, а вредить она умела и делала это с истинным умом и изобретательностью. Дор не мог ответить тем же и поэтому злился еще больше.

– Не понимаю, почему править Ксанфом может только мужчина, – произнес портрет. Это была любимая мозоль королевы. Ее талант по силе не уступал таланту любого волшебника, но, согласно законам Ксанфа, особа женского пола королем стать не могла.