Лазель - Дети Луны

— Тогда, надеюсь, и из сегодняшнего... происшествия ты сделаешь правильные выводы, равно как и твои друзья.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, честно говоря, сомневаясь по поводу Рона и Гермионы. Особенно Рона.

— Хорошо. Можешь отправляться к себе в спальню, скоро отбой.

— Ладно. А как ваша нога, сэр?

— Все будет нормально, — отмахнулся профессор, недвусмысленно кивнув в сторону двери.

Поняв, что о своем ранении зельевар рассказывать не намерен, мальчик поспешил вернуться в гриффиндорскую башню. Но это вовсе не означало, что Гарри было, во-первых, не любопытно, а во-вторых, он не желал бы поквитаться с тем, кто посмел навредить его опекуну. Последний порыв оказался для самого Поттера неожиданным. Как-то быстро Северус стал для него своим, словно член стаи.

Не стоило и сомневаться, что об истории с троллем знали уже все ученики, и если Гарри и не закидали с порога гриффиндорской гостиной сотней вопросов, то только потому, что Рон как раз рассказывал (судя по всему, не в первый раз) историю «великой битвы». Кажется, изрядно преувеличивая при этом, но Поттер лишь махнул рукой, покивал для приличия и прошмыгнул в спальню, сославшись на то, что мадам Помфри дала какое-то зелье, от которого просто вырубает.

Всю следующую неделю школа гудела, обсуждая это происшествие на все лады, потом затихла, и Гарри смог наконец-то немного расслабиться. Но, как оказалось впоследствии, передышка получилась недолгой.

Первый квиддичный матч для Поттера закончился неожиданно. В полете он чувствовал себя как рыба в воде, но неожиданно его метла словно сошла с ума. Пытаясь совладать с ней и одновременно поймать снитч, словно нарочно мельтешивший перед глазами, Гарри все-таки не удержался и сверзился вниз. Причем злополучный золотой мячик с крыльями он каким-то чудом поймал — ртом, чуть не подавившись при этом. Но жесткая посадка не прошла даром. Едва продемонстрировав свой трофей, мальчик потерял сознание.

Пришел в себя Гарри уже в ставшем знакомым больничном крыле. Болела голова, и шумело в ушах, но он все-таки услышал слова мадам Помфри:

— Видишь, он очнулся. Все с ним будет в порядке. Легкое сотрясение, не более того. Сейчас я дам ему зелье, чтобы избавиться от последствий.

Поттер с трудом повернул голову, чтобы узнать, к кому обращалась колдоведьма. Оказалось, возле его кровати сидел Северус. Весьма обеспокоенный, к тому же. И еще от него почему-то пахло паленым.

— Тебя тошнит? — тотчас спросил зельевар.

— Нет, все нормально, — голос хрипел. Почему-то в горле пересохло.

— И поэтому ты так долго пробыл без сознания? — фыркнул Снейп, щупая лоб мальчика и заглядывая в зрачки.

— Не знаю. Что-то случилось с моей метлой.

— Об этом мы поговорим потом. А сейчас выпей это, — Северус взял из рук Поппи кубок с густой пурпурной жидкостью и поднес его к губам мальчика. Тот покорно выпил и даже не поморщился.

— У тебя, Гарри, крепкие кости, поэтому ты так легко отделался, — заметила колдоведьма. — Но все-таки эту ночью тебе лучше провести здесь.

— Хорошо, мадам.

— Отдыхайте, мистер Поттер, — велел Снейп и покинул больничное крыло. Кажется, таким образом он просто ушел от неприятного разговора.

Но едва Гарри решил воспользоваться предложением, как оказалось, что посещения еще не кончились. В палату буквально вбежали Рон и Гермиона. Они так удивились, увидев Поттера живым и даже относительно здоровым, что тот не удержался от вопроса:

— Вы что, меня уже похоронили?

— Мы боялись, что Снейп сделал с тобой что-то ужасное! — выдохнул Уизли.

— Снейп?

— Да. Мы видел, как он заговаривал твою метлу. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы я не отвлекла его, — затараторила Гермиона.

— Отвлекла? Как?

— Я подожгла ему мантию, — ответила девушка, смутившись.

Гарри усмехнулся, представив себе эту картину, но все же заметил:

— Мне кажется, вы ошиблись. Профессор Снейп не мог так поступить, — мальчик все-таки не стал распространяться о том, что зельевар является его опекуном.

— Но он постоянно следит за тобой! И если не он, то кто? — обличительно воскликнул Рон.

На это Гарри лишь сокрушенно вздохнул. Похоже, его друзья уже все для себя решили. И он не представлял, как разубедить их, не раскрывая своей тайны. К счастью, в этот момент вернулась мадам Помфри и выставила гриффиндорцев, заявив, что больному необходим здоровый сон, а не волнительные разговоры.

К сожалению, Поттер прекрасно понимал, что это лишь кратковременное решение проблемы. Образ требовательного, язвительного и жесткого учителя не прибавлял Снейпу любви учеников. Хотя сам Гарри не видел в этом проблемы. Слизеринцы, кажется, тоже, хоть и слушались своего декана неукоснительно. Только вот таким, как Рон, это объяснить было почти невозможно.