айронмайденовский - Фанфик Четверо лучших

— Где он?

— В Норе, — с чистой совестью ответил я. Серые глаза с выражением непередаваемого ужаса вперились в меня. В комнате было тихо, но сейчас должен был грянуть взрыв. Люциус глубоко вдохнул и выдохнул. Потом заговорил:

— Первое. Кто?

— Фенрир.

— Второе. Лорд знает?

— Да. Это его... гм... награда нашему мохнатому другу, — прокомментировал я, втайне радуясь, что он взял себя в руки.

— Третье. Как Драко оказался у этих... этих...

— Я отнёс.

— Что?! — воскликнул он, расплёскивая вино. — Ты... отбил его?!

Я кивнул.

— Вопрос в том, примешь ли ты Драко таким...

Молчание на этот раз оказалось ещё более жутким. Я ждал, понимая, что сделал всё, что мог. Он смотрел мимо меня остановившимся взглядом, и я не помнил, видел ли у него когда-нибудь такой же взгляд.

— Я приму его любым. Но скажи, как я должен дальше жить?!

— Мы говорили об этом раньше, — напомнил я. — У тебя была возможность пойти к Дамблдору. Старику нужно было только твоё раскаяние, а искреннее или нет — неважно, он бы повёлся.

— Замолчи! — воскликнул он, расплёскивая вино. — Не время об этом! Мерлин и Моргана... — он прикрыл глаза рукой, не владея собой.

— Не вздумай что-нибудь сейчас натворить, — предупредил я. — Подставишься сам. На кого бросишь сына в бегах и беременную жену?

Он кивнул, и я увидел, что его руки мелко подрагивают, а закушенные губы превратились в полоску.

— Северус, — выдохнул он. — Ты всегда всё знаешь. Что мне делать?

— Успокойся, могло быть хуже, — мягко сказал я. — Лорд должен думать, что Драко мёртв, и я сделал всё для этого. Фенрира он пока что не хватится. Вот Барти может хватиться.

— Что, ещё и он? — спросил Люциус, и я услышал в его голосе живые человеческие эмоции. Жаль, правда, что это оказалось отчаяние...

— Фенрир не пустил его в клетку, он торчал снаружи, — поведал я, отгоняя воспоминания о том, что мне пришлось увидеть, и продолжал ровно, рассказывая так, будто это было не со мной. — Я пошёл туда с порцией оборотного зелья. Оглушил и связал обоих. Вызвал одного из твоих эльфов, заставил выпить оборотное с волосом Драко и убил его.

Люциус наклонился ко мне, выронив бокал, зрачки бешено пульсировали от волнения.

— Мерлин, Северус, ты знаешь, что ты сделал?!

— Рад, что ты помнишь, что существо, убитое под обороткой, остаётся в чужом облике навсегда, — кивнул я. — На ложном Драко те же травмы, что на настоящем. Никто не должен заподозрить.

Люциус сидел, оцепенев, потом сполз с кресла к моим ногам.

— Прекрати! — дёрнулся я.

— Ты спас моего сына, в то время как я...

— Как Лорд отослал тебя со специальным секретным заданием. Встань! — рявкнул я, увидев, как он склоняет голову ещё ниже. — Поверить не могу, чего тебе стоило сломить свою гордость. Хотя ты же Лорду ещё ниже кланяешься...

— Это другое, — он наконец поднялся. — Я перед тобой в неоплатном долгу. Спасибо, что Драко жив.

— Хватит! Я его крёстный в конце-концов, я отвечаю за него пока тебя нет, — я начал терять терпение.

— Он сильно изранен? — спросил Люциус, отстранённо глядя на осколки бокала. Я скривился, но скрыть правду не мог.

— Рёбра сломаны, внутреннее кровотечение, синяки, гематомы, прочие признаки...

Он медленно кивнул, так же не поднимая глаз.

— Почему Нора?

— Первое, что пришло в голову. Я его подлечил... Кровеостанавливающее влил, заживляющее... На него смотреть было страшно.

— Показывался?

— Нет, — неохотно сказал я. — Оставил на крыльце, постучал в дверь, убедился, что они его нашли и внесли в дом. Всё.

— Кто нашёл? — уточнил Малфой.

— Двое младших Уизли и Поттер, — ответил я, зная, как он отреагирует на имя спасителя мира.

Но он на него не отреагировал.

— Что мы будем делать с тем, что я всё знаю? Ты знаешь, какой из меня окклюмент... Сотри мне память! — глухо попросил он. — Я не хочу... — И закрыл лицо руками.

«Не хочу помнить, не хочу знать», — мысленно закончил я.

Выбор был рискованным, но достойной альтернативы не было.

— Нет.

Он удивлённо поднял голову.

— Не сотру, хотя твои мысли так и вопят о том, что ты знаешь. Расслабься! — скомандовал я.

— Зачем? Что ты задумал?

— Не спрашивай, делай, что я говорю.

Люциус откинулся в кресло, закрыл глаза. Я подождал минуту, потом мягко сказал:

— Теперь собери всю свою боль, всю ненависть к Лорду и Фенриру, всю обиду. Собери как будто в одном месте. Давай, я же учил тебя.

Его брови страдальчески изогнулись, но глаз он не открывал. У губ пролегла глубокая складка.