Лазель - Фанфик Надгробие, ромашки и белый фрак

— Сдается мне, здесь замешана прекрасная дама.

— Без нее, к сожалению, не обошлось, — согласился Поттер, думая, стоит ли продолжать. Хотя, какой смысл делать секрет из того, что завтра наверняка будет во всех газетах? — Мы с Джинни разорвали помолвку. На этот раз окончательно. Честно говоря, с этим фарсом давно нужно было заканчивать.

— Фарсом? — нарочито небрежно спросил Люциус, а сам в это время весь подобрался, как готовящийся к прыжку кот.

— Именно. Ей всегда нужен был герой магического мира, а не я сам. А мне… кажется, мне никогда не была нужна она. И не люблю я эту мишуру! Может, для магического мира день победы повод для радости, но я вспоминаю о тех, кто ушел. Особенно о тех, кого несправедливо забывают другие.

— Не думаю, что Северус одобрил бы шумиху вокруг своей персоны.

— Знаю. Я вообще знаю о нем теперь даже слишком много, но все равно этого недостаточно, — последняя фраза прозвучала очень тихо, но Малфой все-таки расслышал ее, и тон, каким было сказано, его насторожил. Опять вспыхнуло ощущение какой-то интриги или, может быть, даже тайны.

— Могу я поинтересоваться, недостаточно для чего? — голос Люциуса упал почти до интимного шепота, от чего у его собеседника чуть порозовели щеки, но он все же ответил:

— Чтобы жить с этим. Впрочем, неважно, — отмахнулся Гарри, наконец-то сделав глоток из своего бокала. Напитки заказывал не он, и содержимое хрустального сосуда оказалось крепче ожидаемого. — И все-таки я рад, что встретил вас. Приятно получить свидетельство, что Снейп все-таки забыт не всеми.

— Ты словно озвучил мои мысли, — Малфой воспользовался поводом, чтобы чокнуться бокалом с Поттером.

После этого немного помолчали, и герой магического мира тихо спросил:

— Вы были хорошими друзьями? — ему тоже вполне себе удался «интимный тон».

— Нет, лучшими.

— А-а.

Еще немного помолчали, но на этот раз тишину нарушил сам Люциус вопросом:

— Разрешишь дать тебе один совет?

— Смотря какой.

— Не позволяй прошлому командовать настоящим, иначе так и не сможешь нормально прожить свою жизнь.

На это Гарри лишь усмехнулся, как человек, который слишком рано узнал, что такое ответственность и обязанности. Правда получилась горькая и недоверчивая гримаса, но быстро растаяла, когда Малфой накрыл руку молодого волшебника своей, словно и правда желая поддержать.

Отчасти у него это получилось, а частично… Щеки Гарри снова порозовели, когда он понял, что его тянет к собеседнику в весьма определенном смысле. Не дав смущению взять верх, он заставил себя поднять голову и внимательно вглядеться в лицо Малфоя. По нему мало что можно было понять, но даже крупиц оказалось достаточно, чтобы предположить:

— Мне кажется, вы со мной не только беседовать желаете.

— То есть? — Люциус моргнул, но руки не убрал.

Губы Поттера тронула чертовски лукавая улыбка. Он не разорвал контакта, только повел ладонью так, что пальцы невольно переплелись с малфоевскими, и все тем же тихим голосом проговорил:

— Да, я молод, и многим кажется, что они знают меня лучше меня самого. Но сюрприз в том, что я еще и гей, а некоторые вещи понимаю и без слов.

Такое незатейливое признание ошарашило Люциуса. Он никогда не считал себя ни ханжой, ни пуританином, но, видимо, маггловская откровенность все-таки превосходила магическую. Одной фразой парень ответил на несколько животрепещущих вопросов!

Приложив усилия, чтобы взять себя в руки, Малфой, все же не стал делать вид, что «он не такой» и имел в виду совсем другое. Более того, медленно проведя кончиками пальцев по тыльной стороне ладони молодого волшебника, он ответил:

— Весьма… интригующее заявление. Я тоже чувствую появившийся… интерес к своей скромной персоне.

Гарри с достоинством выдержал эту «шпильку», даже не покраснел, а, наоборот, загадочно улыбнулся:

— Приятное взаимопонимание. Но не думаю, что в нашем случае следует излишне форсировать события.

— Форсировать? — Люциус уже откровенно соблазнял голосом, да и всем своим видом.

— Скажу честно, сегодня просто не самый лучший день для любовных начинаний. Хотя бы из уважения к мертвым. К тому же, боюсь, я вынужден откланяться.

Слышать такую изысканную речь от Поттера было чудно и в то же время приятно. Золотой Мальчик повзрослел, «пообтесался». Поэтому Малфой лишь сказал с многообещающей улыбкой:

— Что ж, жаль. Но мы всегда можем встретиться снова.

— Вполне.

Не дав более никаких обещаний, Гарри удалился.