Тупак Юпанки - Пять дней в Азкабане

Дом встретил его мрачной тяжёлой атмосферой. Как только Северус появился в дверях, ему было велено не разбирать вещи. К вечеру за семейством Снейпов заехал какой-то папин дальний родственник. Все погрузились в старенькую машину и поехали куда-то через весь город. Ехали почти два часа. И только когда машина остановилась возле большого трёхэтажного дома, мама шепнула ему на ухо, что его дедушка Самаэль умирает, поэтому папа приехал с ним проститься. Северус не стал спрашивать, что он сам тут забыл, раз проститься хотел отец, а также не стал уточнять, кому в голову пришла идея назвать дедушку именем демона.

Северус вышел из машины и прирос к месту, мгновенно забыв, как дышать. По ступеням с крыльца спускался дядя Хьюго, одетый во всё чёрное. Его отросшие за полгода волосы были перетянуты чёрной лентой. Выглядел Хьюго подавленным. Он сухо поздоровался с семейством Снейпов, и Северус вынужден был, подавляя в себе отчаянное желание заблевать дяде ботинки, пожать ему руку.

Потом Северуса повели в дом, и он окунулся в калейдоскоп лиц и имён своих родственников, которых видел впервые. К счастью, на него почти никто не обращал внимания, так что ему удалось незаметно выскочить в сад и устроиться на лавочке, вдыхая свежий зимний воздух, а не запах пота и валерьянки в душном помещении.

Он так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как к нему приблизилась тёмная фигура. Только услышав скрип снега справа, Северус повернул голову. Ему понадобилась вся его выдержка, чтобы не вздрогнуть. Он спокойно выдержал взгляд мужчины и стал рассматривать высокие деревья за забором. Затем он услышал щелчок зажигалки, почувствовал запах дыма дорогих сигарет и просто не смог промолчать.

— Опять выгнали? — максимально едко осведомился он, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— На этот раз сам ушёл, — спокойно отозвался дядя Хьюго и затянулся. — Там и так прокурено. Душно. Дышать нечем.

Голос показался Северусу каким-то безжизненным и тусклым, и он даже повернул голову, изучая лицо дяди. Тот был бледен, глаза запали, под ними залегли тени. Северус, сам не ожидая от себя такого проявления жалости, вдруг спросил:

— Вы давно здесь?

Хьюго прокашлялся, окинул быстрым взглядом двор и, поняв, что кроме лавочки, на которой сидит Северус, присесть больше некуда, опустился на груду каких-то кирпичей, оставленных, видимо, для ремонта.

— Самаэль давно болел, — бесцветно отозвался Хьюго. — Но плохо ему стало только две недели назад. С тех пор я тут и… — он невесело усмехнулся, — поселился.

— Он ведь всего лишь ваш дядя, — удивился Северус.

— Его жена тоже больна, и не в состоянии ухаживать за ним. А из двух его детей только Тобиас живёт рядом, но он отказался приезжать. А Ханна живёт в Германии, у неё маленький сын. Ей тоже не до умирающего отца… Так что пришлось приехать мне.

Хьюго выбросил окурок и тут же закурил ещё одну сигарету. На минуту повисла тишина. Северус всё не спускал глаз с фигуры дяди, скрючившегося на холодных кирпичах. Он смотрел на мужчину и никак не мог разобраться в своих чувствах относительно него. Вначале Хьюго показался ему весёлым жизнерадостным семьянином, потом грязным извращенцем, полностью неудовлетворённым в постели, теперь заботливым племянником, который поселился в доме, пропахшем ещё не состоявшейся смертью, чтобы ухаживать за всеми брошенным дядей.

Северус подумал ещё немного, тихо пробормотал:

— На кирпичах холодно. Можете сесть тут, — и подвинулся на край лавки.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Хьюго и пересел на предложенное место, наклоняясь вперёд и упираясь локтями в колени. — Прости меня, — вдруг прошептал он, но Северус нахмурился и замотал головой.

— Я не хочу об этом говорить, — быстро выпалил он, и Хьюго понимающе кивнул и снова умолк.

Он докурил сигарету, выбросил окурок в снег и откинулся на спинку лавки. А потом протянул руку, дотрагиваясь до волос Северуса, и тихо спросил:

— Можно?

На Снейпа нашло странное оцепенение. Он не хотел, чтобы к нему прикасались, но возразить ничего не смог. Кроме того, он так и не понял, что собирается делать дядя. Поэтому продолжал сидеть без движений, упорно не сводя глаз с тусклого снега. Хьюго вдруг стянул со своих волос ленту, собрал волосы Северуса в хвост и перевязал. Шее стало зябко. Северус машинально дотронулся до ленты и нахмурился.

— Зачем это?

Хьюго пожал плечами.

— Думаешь, если отгородиться ото всех волосами, станет легче жить?