Анна Московкина - Исток

— Лошадь занесла, — отшутился колдун усмехаясь. Он вытряхнул трубку и убрал в кожаный чехол. — Видишь как? Ученицу взял? Не рано?

Сверкнули холодные белесые глаза.

— Это моя сестра. Айрин.

— Похожа. Пусть уходит.

— Что? — удивилась девушка.

— Ты человек, тебе здесь нечего делать, — пожал плечами мужчина, встал, поддернул рукава грязной рубашки и ушел в коровник. Айрин непонимающе уставилась на брата.

— Не обращай внимания. — Фил сбросил сумку на скамью и тоже закатал рукава. — Пойдем.

Полумрак в коровнике разбивали лучи вечернего солнца, струящиеся из окон под крышей.

Пахло смертью. Колдун стоял напротив сонной буренки и будто вел с ней безмолвную беседу. Филипп перелез через жерди загона и обошел корову по кругу. Пощупал язву на боку. Ладонь его слабо светилась — заклятием предохраняя от заразы.

— Она должна уйти, — спокойно повторил колдун, но Айрин уже перемахнула через ограду и подошла к ним.

— Это чума?

— Да, — хором ответили мужчины.

Бело-рыжий теленок боднул девушку под коленки, а стоило протянуть ладонь, умильно уткнулся в нее носом. Тонкая девичья рука погладила безрогую голову, почесала торчащее рыжее ушко.

— Сейчас она начнет сюсюкать и рыдать над столь милой тварюшкой. — Колдун демонстративно обращался только к брату. — А его придется убить, как и все стадо.

— Но он не похож на больного. — У теленка были ясные глаза. Он схватил губами палец девушки и начал сосать.

— Даже если он здоров, никто не рискнет оставлять животное, пережившее мор, слишком велика вероятность, что болезнь затаилась.

— Какое было поголовье? — Филипп отошел от коровы.

— Двести голов. Осталось тридцать. Я уже убил пятьдесят, которым нельзя помочь. Этим можно, но староста просил умертвить всех и зачистить коровник.

— И вы послушаетесь? — Лицо девушки раскраснелось, на щеках проступил лихорадочный румянец.

— Да. Обычная просьба.

— Режешь? — Филипп кивнул на нож, висящий на поясе у колдуна.

— Нет, магией. Проще и безболезненней.

— Но он совершенно здоровый, и вон та коровка тоже!

— Айрин, иди позови мужиков! — оборвал Филипп.

Мужики сидели за коровником и тихо опустошали глиняный кувшин с варенухой.

— Что теперь будет… — вздохнул патлатый, встретивший путников у ворот.

— Что будет, то будет, — буркнул светловолосый крепыш. — Хошь, на сторону иди, хошь, с нами мыкайся.

— Прогневали мы богов. Навлекли на себя беду.

— Ты и навлек! Кто кричал, что по зиме наши колбасы у самого государя на столе лежать будут?

— А ты будто противился, все мага мечтал позвать, чтобы тот свеженькие перенес аж до Вирицы! Вон тебе три мага, любого бери. И на колбасу хоть всех пускай! Только долго ли мы проживем после той колбасы?

— Ну! Хватит, вспетушились, аки юнцы! — хлопнул ладонью по столу седой мужик.

— Вас в коровник зовут, — тихо проговорила Айрин, пресекая спор, но мужичье продолжило пререкаться, не обращая на чужачку внимания. Девушка поджала губы и, подойдя ближе, прикрыла ладонью кружку патлатого, из которой тот собирался отпить.

— Ты кто? — воззрился на нее патлатый.

— Вас зовут в коровник, — повторила Айрин.

— Ща придем. Иди себе, девка, не мешай.

— Напиваться?

— А ты трупы потаскай, я посмотрю, что ты запоешь.

— Трупы? — повторила она одними губами, резко развернулась и помчалась в коровник. Мужики проводили ее мутными взглядами.

В воротах коровника стояла растрепанная девчушка с зареванным лицом.

— Не дам! — крикнула она.

— Я же просил запереть всех баб! — выругался черноволосый. Филипп подошел к девушке и попытался взять за руку, но та подалась назад. — Эту тоже надо бы запереть!

— Я тебе не баба, колдун, — прошипела Айрин.

— А я тебе не колдун, девка.

— Они хотят убить их! — пожаловалась девчушка, ища поддержки.

— Я знаю, — буркнула Айрин. Трудно убедить кого-то, когда сам не веришь своим словам.

— А я их доила, по именам всех знала! — Девчушка разрыдалась, закрыв лицо руками.

Айрин погладила ее по голове, исподлобья глядя на колдуна.

— Ты мог бы хотя бы попытаться объяснить, что по-другому нельзя.

— Ей? — Бледные обветренные губы опять скривила ухмылка.

— Не дам. Ромашка, моя… — подвывала селянка, уткнувшись в плечо нежданной союзницы, та машинально продолжала ее гладить.

— Всё, достаточно! Уведи ее! — Филипп грустно улыбнулся, кивнул.

Секунды хватило, чтобы брат и сестра поняли друг друга. Айрин обняла девчушку за плечи и повела прочь из коровника.