Сергей Криворотов - Место под звёздами

Я побежала дальше, но вдруг впереди снова увидела мужчину, который покрасневшими от холода руками собирал в рваный пакет яблоки. А пакет рвался дальше… Мимо шли прохожие, обходя незадачливого покупателя яблок. Неужели никто не догадается помочь ему? Я собиралась пробежать мимо, но вдруг неожиданная мысль пронзила меня: «А почему не я?»

Я достала из сумки свой красивый пакет. И хоть мне было его немного жаль, но я протянула пакет мужчине и помогла ему собрать яблоки.

Домой я уже не бежала. Мне необходимо было понять что-то очень важное для себя. И вдруг меня осенило: верным решением в этой моей задаче был простой ответ: «Если не я, то кто же?»

А потом я снова подружилась с Вероникой из зеркала. Каждое утро я улыбаюсь ей: «Здравствуй, Вероника!», и она мне с улыбкой отвечает: «Здравствуй, Вероника!». А имя у меня и вправду очень красивое, и жить очень интересно и здорово!!!

1-е место в номинации «Предел прочности»

Близилась ночь.

Валерий Гардюк добрался до своей койки. Аккуратно прислонил к дужке автомат. Затем снял противогазную сумку, положил её на тумбочку рядом с фотографией жены и дочери. Стащил с себя разгрузочный жилет и повесил его на один из вбитых в бетонную стену гвоздей, заменявших вешалку. На соседнем гвозде повисла куртка. Мужчина сунул в её карман шапку, после чего тяжело опустился на койку. Пружины сетки жалобно застонали. Гардюк опёрся спиной о шероховатую холодную стену. Опустил руки вдоль тела, вытянул ноги, чувствуя, как скопившаяся за казавшийся бесконечным день смертельная усталость начинает понемногу уходить. По одеревеневшим мышцам волнами разливалось тепло.

Очередное дежурство наконец-то закончилось, и Валерий получил право на отдых. Пусть и короткий — всего каких-то семь часов, — однако оттого не менее желанный.

Как грезил он той минутой, когда сможет смениться, смыть с себя грязь и пот. Как горячо жаждал вытянуться на койке, закрыть глаза и забыть обо всём — мутантах, крысах, радиации, голоде, серых буднях…

От одной лишь мысли о том, что в течение семи часов не нужно будет пристально вглядываться в чернильный мрак «кишки» метрополитеновской линии, со страхом ожидая нападения монстров или людей, гнуть спину на грибной плантации или разбирать завалы, выходить на поверхность в поисках артефактов, оставшихся после отгремевшей несколько лет назад ядерной войны, на душе становилось светлее, а окружающий мир уже не казался таким дерьмовым. Он старался не думать о том, что через семь часов всё начнётся сначала, что дьявольский хоровод вновь закружит его в безумном танце.

Ведь это будет завтра, а не сегодня.

Семь часов на то, чтобы позабыть о страхе и безысходности, не видеть грязи Ада, в который превратила многострадальную Землю человеческая раса. Семь часов, в течение которых Валерий Гардюк будет принадлежать не общине станции «Тракторный завод», а исключительно самому себе.

Взгляд Гардюка скользил по соседям. Дети, взрослые, старики обоих полов. Все — худые, однако крепкие, закалённые тяжёлой подземной жизнью. Одна большая дружная семья…

Несмотря на поздний час, большинство коек пустовало. Их хозяева были заняты на посадках белковых дрожжей, плантациях грибов, которые не нуждались в дневном свете, на свиноферме. Несли вахту в тоннелях. Бродили по поверхности в поисках жалких остатков былого величия Homo sapiens. Занимались множеством других дел. Всё для того, чтобы выжить.

Станция не спала никогда. Она была похожа на огромный живой организм. И люди являлись его клетками.

Ноги гудели. Нужно было снять ботинки и просушить портянки, однако двигаться совершенно не хотелось. Валерий ощущал себя полностью выжатым. Сегодняшний день вытянул из него все соки. Пешее патрулирование тоннеля, ведущего к «Пролетарской», кровавая стычка с мутантами, ликвидация последствий оползня, охота на крыс…

Дни были похожи друг на друга как близнецы. Рутина давила, вытягивала душу по жилам, заставляла скрипеть зубами от слепой ярости. Никакого разнообразия — лишь одно монотонное существование, больше похожее на погружение в бездонный чёрный омут. Бесконечная ночь, как вампир, высасывала всю жизненную энергию.

Атмосфера на станции была буквально пропитана невыносимым напряжением от постоянного балансирования между явью и навью. Каждый день являлся испытанием. Для воли, психики, организма. Бытие нещадно гнуло людей в попытках сломать, однако они как-то выдерживали, находили в себе силы противостоять давлению. Чем тяжелее было жить, чем больше проверок подкидывала судьба, тем крепче становилась любовь к жизни и большим оказывалось желание выжить. Это казалось парадоксальным, но было именно так. Люди жили вопреки всему.