Сергей Криворотов - Место под звёздами

Ещё один обычный день. Перевести реактор в холостой режим, устранить биения ротора генератора. Успеть запустить генератор, пока температура в хранилищах жидкого кислорода и метана не поднялась. Если хранилища взорвутся — о возвращении на Землю можно забыть. Набрать не менее пятидесяти галлонов воды для оранжереи и электролизёра. И не сдохнуть при этом.

Сун не отзывался. Берт прошел к компьютеру станции и увидел, что телеметрия скафандра китайца пишет нули. Жёлтая макака не только переговорник, но и телеметрию выключила. Прикалывается, сука, но у него воздуха осталось минут на двадцать. Спасу, а потом проломлю ему башку, решил американец, прихватил запасной баллон и двинулся в направлении, откуда сигнал пришёл в последний раз.

Снова, во много тысяч чёрт знает какой раз, под ногами песок, перед глазами красноватые холмы и редкие песчаные смерчики. В жилом модуле остался незавершённым ремонт установки фильтрации вторичной воды. В следующий раз, думал Берт, если когда-нибудь ввяжусь ещё в одну дурацкую авантюру, попрошу в напарники русского. Говорят, они отремонтируют что угодно при помощи кувалды и какой-то матери. Вроде, для этого им нужна водка? Про русских надо уточнить.

А Суну уже не был нужен ни напарник, ни другой полёт, ни даже возвращение на Землю. Он лежал на спине, равнодушно глядя неподвижными глазами в марсианский зенит. Впервые за два месяца без гримасы боли. Рядом валялись контейнеры со льдом, которые он не донес до станции какую-то милю. Китаец неделю не дожил до прибытия земного корабля.

Стыдно сказать, но первой мыслью Берта было, что по пути домой не придётся ни с кем делить объём капсулы. Лучше полтора месяца пробыть в одиночестве, чем слушать осточертевший голос с мерзким акцентом. Потом спохватился. В сущности, Сун был неплохим парнем, не заслужившим такой ранней и мучительной смерти.

Оставшись один, астронавт похоронил своего напарника тут же, в расщелине. Извлёк из скафандра, разгрёб песок и опустил туда тело. Скоро оно ссохнется, мумифицируется. В холодной и крайне разрежённой атмосфере не выживают даже черви, которые поедают трупы на Земле. А у Берта появился запасной скафандр, хоть и столь же изношенный, как собственный.

Утешало одно — «Драгон-33» выходил на околомарсианскую орбиту. Снова можно было поговорить нормально, не ожидая по десять-двадцать минут, когда придёт ответ. В новом корабле четверо, да и сам планетолёт — не чета прежним. За прошедшие два года конструкторы довели до ума и обкатали машину с термоядерной силовой установкой. Теперь активное вещество, придавая реактивную тягу, разогревается не до тысяч, а до многих миллионов градусов. Жаль, это чудо техники не опустить на Марс, да и на любое небесное тело, которому предстоит оказаться обитаемым. Жёсткая ионизация в месте посадки не только заразит поверхность на мили вокруг, но и сделает опасным выход экипажа на грунт.

Поэтому «Драгон», собранный на земной орбите, останется нарезать круги вокруг Марса, а к обитаемой станции спустится посадочный модуль. Придётся усилить его головную часть пустыми ракетами от посадочного блока Берта и Суна, заправить баки метаном и кислородом. Получится двухступенчатая ракетная установка, способная вывести на низкую орбиту и пристыковать модуль с человеком к «Драгону». Для старта с Марса не нужно таких огромных носителей, как на Земле. Тяготение почти втрое меньше и сопротивление атмосферы незначительное. Поэтому стыковка произойдёт всего в восьмидесяти милях над красными холмами. Астронавт перейдёт в возвращаемую на Землю часть установки, а доставившая его на орбиту головная часть ракеты, сработав последний раз, мягко опустит вниз грузовой контейнер, удвоив припасы второй экспедиции.

Берт слушал бодрые голоса сменщиков, которые знали о том, как нелегко пришлось их предшественникам, но ещё не прочувствовали и не впитали в себя всё это на эмоциональном уровне.

В чём-то им проще, рассуждал марсианский ветеран. Растения в оранжерее уже большие. Надо лишь до конца восстановить герметичность, а материалы для этого они везут. Ещё не понимают, что слово repair или remonte — в экипаже француз — станет проклятием и обозначением основного содержания их жизни в ближайшие два года. Да ещё весь лед вокруг выработан, а восстанавливается он медленно. ЦУПовцы рассказывали, что для добычи льда на Марс едут две буровые установки, которые разместятся милях в четырёх от оранжереи. Что ж, дорогие коллеги, удачных вам ежедневных променадов по четыре мили в одну сторону.