Сергей Криворотов - Место под звёздами

— Люди! Галактический союз разумных обращается к вам! — прозвучал у меня в голове голос, а старец при этом даже не пошевелил губами. — Меня сейчас видят и внимают мне все члены вашей экспедиции. За те 25 часов, которые вы спали, мы изучили каждого из вас. Ваше прошлое, настоящее и даже заглянули немного вперёд. Чтобы вам было понятно, я буду общаться с вами привычными вам образами и языком. Когда ваш звездолёт вдруг возник сразу в нескольких наших измерениях, грубо нарушив течение энергетических потоков и симметрию всей галактики, мы решили помочь вам. Без нашего вмешательства вы никогда бы не вышли в привычное вам пространство, так как вас просто растащило бы на элементарные частицы. Но ваша отвага нас впечатлила. Ведь каждый из вас знал, что вероятность выживания менее 30 %. Самая большая ценность во Вселенной — это жизнь, особенно разумная жизнь в гармонии с окружающим Миром. Что касается вас, то уже несколько тысячелетий мы не могли понять, разумны ли вы или ближе к насекомым — термитам, пчёлам или муравьям.

Созданное вами и применяемое атомное оружие положило конец нашим сомнениям, и вы были отнесены к видам с извращённым разумом. Подобным видам не позволено покидать свои звёздные системы. Вы устроили хорошее шоу для всех сотен разумных видов союза, взрослым иногда тоже бывает интересно смотреть на игры детей. Мы создали для вас планету, аналог вашей родины. И вы видите, как она прекрасна! Но мы считаем, что вам надо измениться, потому что агрессия, ненависть и алчность не достойны разумных существ. А цель разума — это создание гармонии и развитие прекрасного. Разумные не плодятся как тараканы. Победив болезни и старость, вы тоже увидите истину.

А теперь займите свои места в модулях. Ваш звездолёт без препятствий, сразу же выйдет на орбиту вашей планеты…

И мы, как бараны, побрели к модулю, заняли свои места и опять провалились в сон без сновидений.

Прошло всего два года, а мне уже кажется, что нашего путешествия к звёздам не было, что это просто плоды моего болезненного воображения. Только Ани, тепло её тела и бесконечное терпение к моим выходкам убеждают меня в обратном.

После приземления мы провели месяц на карантине, так как правительство долго не могло решить, что с нами делать. Наконец, получив десяток электронных подписей о не разглашении информации, нас отпустили. Но теперь каждые две недели мы отмечаемся в Сети и предоставляем спецслужбам отчёт, чем мы занимались это время. Иногда я не сдерживаюсь и пишу, что нахожусь в запое и посылаю их в задницу. Мне сохранили мою комнату на третьем уровне. Всем участникам «закрытого проекта», как именуют теперь наш полёт, назначили небольшую пенсию, так что с голода не умрём.

Из звездолёта «Орёл» на орбите сделали очень дорогой и модный отель с кичливым названием «Под звёздами», в его модулях прорезали широкие окна, и теперь богатенькие дяди могут видеть роскошную россыпь по-прежнему далёких звёзд, и с сытой отрыжкой восторгаться видами Земли, которая с орбиты остаётся такой же прекрасной, как и тысячи лет назад.

На Земле всегда было так: у одних место под звёздами, у других на разных уровнях или на самом дне. Может, ещё и поэтому человечество классифицировано как вид с извращённым типом мышления.

Я сейчас увлекаюсь историей. Изучая прошлое, я мучительно пытаюсь найти ответ, где и в каком времени человечество свернуло не на ту дорогу. Иногда ночью, когда мне особенно тревожно, я спрашиваю Ани:

— Ты помнишь Радугу? — И с тоской о несбывшейся мечте уточняю свой вопрос, — чужую Радугу?

2-е место в номинации «Через тернии к звёздам»

Прибытие моё в отряд спецназа эхом прокатилось по казарме.

— Дед, ты в каком музее свою пушку украл, а? — допытывался совсем молодой спецназовец с наивно-детским выражением лица.

— Дед, вот койка свободная, товарищ мой месяц назад погиб, — подошёл второй.

— Здесь от прохода подальше, поспокойнее. Только если воздух портить будешь, прогоню, — добавил он мрачно.

— Строиться! — раздался громкий крик дежурного, рядом с которым я увидел сержанта.

Взвод с привычной сноровкой, отработанной тысячами тренировок, неспешно замер в строю посередине широкого прохода между койками. Стараясь не привлекать внимания, я встал в конце строя подальше от сержанта. Тот, двухметровый детина с жёсткими, но правильными чертами лица, с лычками старшего сержанта на плечах устало-равнодушным взглядом окинул строй.