Kurinoone - Тьма внутри

В уголке карточки стояла подпись: 31 мая. У неё перехватило дыхание. «Два месяца», - подумала она, - ещё ровно два месяца и ему бы исполнилось шестнадцать, и он учился бы на шестом курсе Хогвартса».

Всякий раз, стоило ей подумать о Гарри, она возвращалась к этой мысли. Джеймсу было тяжело слушать, когда она заводила разговор о Гарри и о том, что бы он делал, останься он в живых. Потеря ребёнка стала для него более тяжёлым ударом, чем он ожидал. В конце концов, это ведь его друг выкрал их сына прямо из дома и отдал его чудовищу. Джеймс поклялся отомстить Питеру и Волдеморту за убийство Гарри. Джеймсу повезло: той ночью он выжил. Правда, потерял много крови и после удара по голове пролежал без сознания две недели. Он постоянно винил себя за то, что не смог защитить сына. Прошли месяцы, прежде чем он перестал бормотать: «Прости меня Гарри…я не смог тебя спасти».

Когда через три года появился Дэмиен, Джеймс словно и сам заново родился. Он опять стал самим собой. Он трясся над Дэмиеном ещё больше, чем Лили. При этом он позволял сыну очень многое, и даже Лили признавала, что такого набалованного ребёнка как Дэмиен ещё поискать. Впрочем, мальчик обладал добрым нравом и никогда не принимал заботу о себе как что-то само собой разумеющееся.

Лили потёрла глаза, встала и прошла в соседнюю маленькую комнатку, служившую спальней. Она уже собиралась свернуться калачиком и заснуть, когда раздавшийся тихий стук в окно выдернул её из полудрёмы. Из-за овальной оконной рамы на неё смотрела коричневая сова. Женщина улыбнулась и кинулась к окну, чтобы впустить маленькую посланницу. Та радостно ухнула и протянула лапку, с привязанным к ней свитком. Лили нетерпеливо отвязала письмо, даже не заметив, как птица отправилась восвояси. Она знала, что письмо от Джеймса - он всегда посылал министерских сов. Торопливо развернув свиток, она начала читать:

Дорогая Лили

Как ты, солнышко? Надеюсь, ты держишься подальше от неприятностей. Кстати о неприятностях - как там наш нарушитель спокойствия? Надеюсь, ты не слишком загружаешь его взысканиями. Скажи Дэйми, что я достал билеты на Чемпионат Мира, так что мы обязательно поедем. Болгария и Ирландия! Не могу дождаться! Ну, так вот… как ты там, дорогая?

Надеюсь, что в эти выходные приеду повидаться с тобой; может быть, мы даже сходим в Хогсмид.

Береги себя, радость моя, и передавай привет Дэйми.

С любовью Джеймс.

Лили улыбнулась и отложила письмо. Джеймс и Квидиш - разделить их казалось невозможным. А Дэйми будет рад, за последние три недели он ей про эти билеты все уши прожужжал. Она знала, что Джеймс болеет за Ирландию, а Сириус и Дэмиен всегда были фанатами Болгарии. «Хм, это будет интересно», - подумала Лили, залезая в постель и натягивая одеяло до подбородка. Она так устала, что заснула мгновенно. Но перед тем как провалиться в сон, всё же успела подумать: «а за кого болел бы Гарри?»

В тёмной комнате всё было перевёрнуто вверх дном: повсюду присутствовали следы борьбы. Среди разбитого стекла и изломанной мебели лежало тело человека лет тридцати. Татуировка на его левой руке свидетельствовала, что это последователь Тёмного Лорда. Поэтому могло показаться странным, что его убили по приказу этого самого Лорда. Человек был слишком самоуверен, жаден до власти и ему не посчастливилось обнаружить некие интересные факты, касающиеся Лорда Волдеморта. Он попытался использовать их, чтобы добиться более высокого положения по сравнению с другими членами Круга Упивающихся Смертью, но вместо этого испытал на себе гнев самого беспощадного из убийц Тёмного Лорда.

Этот убийца стоял сейчас над телом, всё ещё держа в руке палочку. Он опустил свою серебряную маску, закрывая лицо, стремительно подошёл к окну. Тёплый ветерок взъерошил его чёрные волосы, ярко-зелёные глаза обежали разгромленную комнату, задержались на мёртвом теле. Удовлетворённый своей работой, он вскочил на подоконник и выпрыгнул в окно; взметнулся в воздухе плащ и человек исчез.

Бэлла мерила шагами главный холл. Костлявые руки она сцепила за спиной, низко опустила голову и что-то бормотала. В этом не было ничего странного, ведь Бэлла была немного сумасшедшей, а, как известно, если человек разговаривает сам с собой, это первый признак безумия. Но выражение, застывшее на её красивом лице, действительно казалось странным: брови нахмурены, глаза прикованы к главным дверям.

- Должен был уже вернуться…в самом деле, сколько это занимает…может быть, возникли трудности…нет, нет…не могло такого случиться…но тогда, где же он, - бормотала она еле слышно.