Миа: Украденная жизнь

Вот в принципе такая у меня была жизнь до того, как пришло то злосчастное письмо с уведомлением, что я волшебник и удостоен великой чести учиться в клоаке под названием Хогвартс. Нет, я, конечно, не забыл, про то, что я волшебник и странные вещи периодически происходили со мной как напоминание о моем кривом наследии, и о том, что я все же ненормален и не смогу убежать от себя. И старые вещи в моем чулане уничтожались с завидной регулярностью. Но я никогда не мечтал стать Магом, меня вполне устраивала реальность и то, как я ее под себя приспосабливаю без всякой магии. Обладание сверхъестественной силой скорее мешало мне, чем помогало.

К тому же я не питал особого почтения к своим биологическим родителям. Тетю Петунию было очень трудно вывести на откровенный разговор, но даже из тех обмолвок и эпитетов, которыми она награждала свою сестру, я отчетливо понял, что моя биологическая матушка не кладезь добродетелей. Я ведь уже говорил, что никогда не бью и не унижаю тех, кто заведомо мне не может дать сдачи. А вот моя матушка не гнушалась унижать свою сестру, она могла приклеить тетю Петунию к стулу на неопределенное время, могла превратить ее чашку в крысу, хоть прекрасно знала, что у Петунии на них практически фобия. Кажется, это развлекало мою мать. Ей нравилось чувствовать свою силу, ей нравилось унижать ту, которая не может ей соответственно ответить и она вовсе не задумывалась о последствиях своих действий. Как по мне, самый отвратительный поступок моей матери Лили Эванс, в будущем Поттер, был тогда, когда она, приехав на каникулы из Хогвартса, решила немного развлечься. Она отправилась на выпускной вместо сестры. То, как она вела себя там, изображая Петунию… Подробностей я не знал, тетя берегла мои детские уши, но то, что пришлось выслушать Петунии, когда она пришла за свидетельством об окончании средней школы, она до сих пор вспоминает с содроганием. При этом пока моя мать развлекалась, тетушка рыдала над изувеченным платьем для выпускного, принудительно запертая в своей комнате. Когда Лили довольная вернулась домой, чары, наконец, спали. Петуния бросилась жаловаться на вероломство сестры родителям. Но как оказалось, платье не пострадало и было как новенькое. Это все, видите ли, капризная Петуния «понапридумывала», а ее сестра «спасла» положение, раз она такая привереда - то иду, то не иду… Здесь я больше всего поражался глупости и слепоте своих деда и бабки. Кем это надо быть, чтобы так благоволить к одному ребенку, унижая другого?! Вот хотя бы тетушка Петуния, она обожает своего сына, но при этом не унижает меня. Да она меня не любит, только терпит, но при этом заботится и всегда старается быть ко мне справедливой. Хоть после этих историй с сестрой, вполне имеет право возненавидеть меня. Просто она гораздо лучший человек, чем, кажется на первый взгляд, несмотря на то, что магия ее пугает И дядя Вернон вполне разделяющий ее взгляды на магию, тоже меня не ненавидит. А основания и у него, как оказалось, были. Как-то после его знакомства с моим папочкой, его подвесили вниз головой и отец с друзьями громко ржали. Им, видите ли, было смешно унижать человека, который не может им противостоять. С их точки зрения это была просто шутка!

В общем, моя неприязнь к магии и магам имела под собой весомое основание. Теперь, когда реальные воспоминания восстановились, я понимаю, почему, несмотря на все уверения о том, какими замечательными людьми были мои родители и как их все любили, меня не тянет посетить их могилы. Даже злосчастный фотоальбом, подаренный Хагридом в конце моего первого курса, я открываю очень редко, несмотря на все заклинания, что висят на нем. Я вроде как должен был проникнуться любовью к Лили и Джеймсу Поттерам и очень сожалеть об их смерти. Но нет, для меня они так и остались чужими, наперекор воздействию на мое сознание и комплексу чар на фотографиях. Занятный фотоальбом мне подарил Хагрид, но об этом позже.

Когда пришло первое письмо из Хогвартса, я как раз крушил уже третьей день остатки стульев в моем чулане под лестницей. Тетя и дядя выделили мне их, так как намеривались сменить обстановку в гостиной. А тут я такой бесплатный утилизатор. Так почему не совместить приятное с полезным? Тем более что чулан уже давно стал практически бункером. Я отвлекался только на то, чтобы помочь тете по хозяйству и поесть. А тут с утра пораньше такое письмо! Помню, как у меня дрожали руки, и я возвращался на кухню на заплетающихся ватных ногах. Как дядя вскакивает и вырывает это ужасное послание у меня из рук, а затем отпаивает водой. Первые мои внятные слова: «Не хочу, не буду!»